Сколько-то дней спустя?

Утро начинается с того, что ты просыпаешься на мокрой простыне. Отринув постыдные подозрения, ты обнаруживаешь, что на тебя наблевали. Большая часть твоей тельняшки несет на себе следы чьего-то ужина. Ууу, гадина, наблевал и сбежал. Впрочем, это одна из тех вещей, к которым ты привыкаешь в дурке. Тапочки твои тоже угнали. Не люди – шакалы, одним словом. Поделившись праведным гневом с сокамерниками, ты стреляешь у Вырастайки халат. За возможность кому-то излагать приключения Трило он и душу готов продать. Следующая серия оказывается детективом – кто-то ночью убил врача Индриокотерия. Ты подозреваешь, что это мог быть Трило, которого тот заебал рассказами о необходимости здорового образа жизни, но Вырастайка пламенно защищает своего кумира.

На перекуре разговариваешься с торчами. Только один из них оказался здесь из-за наркотической интоксикации. История второго интереснее. Избегая отца-алкаша, он жрал таблетки и угорал по созданию воображаемых друзей.

- Это называется тульпофорс. Месяцами тренировки создаешь себе голос в голове.

Ты затягиваешься сигаретой.

- Зачем?

- Ну, что бы не так одиноко было. И девушку хочется… - торч как-то сминается на этих словах.

Из его дальнейшего рассказа ты понимаешь, что даже с выдуманной подругой отношения у него не сложились. Поняв, что ее создали в качестве секс-игрушки, искусственное сознание начало травить своего создателя, заставляя резать себя, пока горе-демиурга со вскрытыми венами не положили в дурку ошарашенные родители. Выслушав эту душераздирающую историю, ты заключаешь:

- Ерунда какая. Эволюционно нецелесообразно делать возможным существование нескольких личностей в одном мозгу. Какая в этом выгода? Сдается мне, у тебя изначально была шиза, а травой и интернетом ты ее просто разогнал.

Торч возмущенно хмыкает:

- Все вы не верите, вы еще увидите! – и обращается внутрь себя, видимо, ведя беседу со своей доминатрикс. Что ж, удачи.

После обеда ты в 7ой раз перечитываешь Фромма. Кажется,скоро ты, как Вырастайка, сможешь пересказывать его с любой страницы. Ты утешаешь себя мыслью, что это более полезный контент. Твою обычную рутину прерывает зов санитарки. К тебе посетитель! Это наверняка Винт, кто же еще. Уже подходя к приемному покою, ты замечаешь, что часть блевоты попала и на штаны. Черт возьми, почему всегда, когда вы встречаетесь, ты выглядишь, как чухан?

- Он на колесах, сюда проехать не может, так что можешь с ним по двору прогуляться, ты вроде вменяемый, – говорит санитарка. Ура, ты вменяемый. Какого черта тогда ты здесь сидишь?

Винт встречает тебя как всегда великолепно выглаженным, в рубашке и брюках, будто после посещения собирается на прием в посольство. Ты неловко прикрываешь халатом пятно на штанах. Он встречает тебя оханьем и переживанием о том, как ты похудел. Видя твои неловкие попытки скрыть грязь, спрашивает довольно:

- Что, опять вино разлил? – после чего довольно, в голос хохочет, отчего окружающие оборачиваются. Он всегда смущал тебя неумеренностью в выражении чувств.

- Кто-то выпил, а потом разлил на меня…

Вы едете по двору, и ты поражаешься, до чего на улице хорошо. Стены стали слишком привычны, а здесь, даже в огороженном забором дворике, прохладно и свободно. Винт рассказывает, как богатые в фитнес-центре меряются визитками и обсуждают секретарш, как вьетнамцы обошли нашу сборную и что мама передавала привет. Ты уже забыл, насколько умиротворяюще он тарахтит. Шапочка из фольги оптимистично блестит на солнце.

- Наши, из Столицы, постановление постановили, что по улицам лучше бегать, а не ходить, так меньше излучения получаешь, представляешь? Как я им бегать буду?

- Ускорители поставь.

Он довольно смеется. Он всегда смеется над самыми дурацкими твоими шутками. Щедрый человек. Спохватившись, он передает тебе гигантский пакетище-передачку. Заглянув туда, ты обнаруживаешь аж шесть пачек сигарет. Инсульт, твои любимые. Похоже, ты сможешь купить пол-корпуса. Вытащив их из пакета, ты распихиваешь их в карманы халата, чтобы медсестры не отобрали. А это что…

- Винт, это что, вино? Ты совсем поехал? – ты смотришь на его коляску и ругаешься на себя за неудачный каламбур. – кто мне штопор даст, у нас даже зеркал нет, что бы не порезались… Да и вообще алкоголь нельзя.

- Извини – Винт заметно затухает – я думал, это будет удачная шутка. Ну, вино, все такое…

Ты вздыхаешь. Оба вы юмористы, один другого стоите.

- Спасибо. Выпей дома, за мое здоровье. Спасибо, что навестил,пойду я.

Ты уже собираешься отойти, как товарищ хватает тебя за руку:

- Стой! В смысле… Я знаю, тебе надо идти… А переезжай ко мне, как выйдешь? У меня просторно. А то дома так одиноко.

Тебе становится жаль бедолагу, и ты бросаешь неопределенное «наверное»,после чего возвращаешься в корпус.

Какая разница?..

Ты просыпаешься среди ночи, оттого что на другом конце палаты кто-то орет. Оценивая расстояние, ты приходишь к выводу, что подушкой не добьешь. Попытка перележать ор так же не оканчивается успехом – бедолага все никак не заткнется. Наконец, обессилев, ты отрываешь себя от койки и тащишься в тьму палаты. Орет Ошибка. Сжавшись в углу кушетки и закрыв лицо руками, он истошно воет, как будто его режут по живому. Подойдя, ты не знаешь, что делать, поэтому просто начинаешь трясти его за плечо.

- Эй! Тебе кошмар снится, проснись.

- Они украли мое лицо, – хрипит он и продолжает орать.

- Да проснись ты, твою мать, весь корпус подымешь.

Ты с силой поворачиваешь его к себе. Сквозь пальцы, прижатые к лицу, вытекает расплавленная кожа, обнажая белые кости черепа. Койка под ним багрово-серая от кожи и мускулов. Ты заглядываешь в черные провалы его глазниц и начинаешь чувствовать, как твое собственное лицо начинает сползать с черепа, как расплавленный сыр. Внезапно, в голове громко отдается голос Винта: «ты потерял лицо».

Чуть не упав с кровати, ты просыпаешься и ощупываешь голову.Лицо на месте. Переведя дух, ты осматриваешься. Еще глубокая ночь, почти все в палате спят. Ты проходишь между коек, чтобы навестить приснившегося товарища. Да, это тот, который дружит с Колдуном. Кто-то из молодых окрестил его Ошибка 404, а поскольку имени своего он не называет, стал Ошибкой. Он сидит на кровати, обняв колени руками, часто дышит и смотрит в одну точку. Твоего присутствия он не замечает. Сев рядом на кушетку, ты осторожно кладешь ему руку на плечо. Вздрогнув от прикосновения, он с ошалелым видом смотрит на тебя.

- Мужик, ты в порядке? – спрашиваешь ты, начиная сомневаться, что это была хорошая идея.

- Они украли мое лицо. Мое имя. Мою личность, – злобно плюясь, говорит он. Ты в целом слышал его историю. Ему за 50, строительный инженер, кто-то украл его биометрические данные и заблокировал аккаунты, и мужика перемкнуло.

- Я прихожу в банк, а мне говорят Цифра вас не узнает. Цифра!Я 30 лет впахивал как лошадь, а кто-то обманул Цифру и теперь я никто. Никто!

Ты включаешь навык хорошего слушателя. Ты привык выполнять эту малоприятную социальную работу на пол-ставки с общей жилеткой.

- Кто эта Цифра? Почему она решает? Я знаааю этого пидораса,который её обманул, мы с Колдуном сделаем ему подклад, увидит, сука, каково это!

По состоянию этих двоих ты делаешь вывод, что увидит он этот подклад еще не скоро. На шум поднимается лежащий рядом Стасик.

- Что, товарищи бойцы, почему не соблюдаем казарменный режим? – встав руки по швам, товарищ «капитан» требует от вас отчета за нарушенную дисциплину.

- У него лицо украли, – говоришь ты, изо всех сил стараясь не смеяться.

- Бывает, товарищ, враги не дремлют! – Стасик глубокомысленно кивает. Ты никак не можешь понять, двинутый Стасик или на нескольких уровнях иронии сразу. Возможно и то, и другое. – Надо доставить его в лазарет! Там его быстро заштопают, и будешь боец хоть куда!

- А кто лицо-то украл? – спрашиваешь ты, чтобы прервать бравурного Стасика.

- Фаргус зовут. Уууу сука, ворье, всегда мне завидовал, я передовиком был, а он, тунеядец, у меня в 87ом вымпел за перепроизводство спер, у себя повесил. Убью скотину!

- Ответственные органы разберутся, товарищ! – утешает его Стасик. – Страна тебя не бросит, мы героев чтим!

По ощущениям, где-то полгода.

Ты стоишь в углу возле туалета и как заправский спекулянт приоткрываешь отворот халата, в котором расфасованы сигареты. Угрюмые деды, выстроившись в очередь, возносят тебе хвалы, обещают отдать тебе тапочки, трусы и жену в обмен на сижку. Один из дедов кажется тебе смутно знакомым. Приглядевшись, ты обнаруживаешь, что это твоя нога, в заблеванном больничном халате, с ремнем, в, э, руках.

- Ухххх я тебя сейчас почешу! – кричит нога и начинает прыгать в твою сторону, расталкивая дедов. Ты пытаешься бежать, но понимаешь, что одной ноги не хватает, и врезаешься лицом в подоконник, отчего просыпаешься. В побочках к твоим таблеткам писали, что могут снится странные сны, но это уже чересчур. Чешется, сука.

Отомстив ноге, ты встаешь, и замечаешь, что почти вся палата пуста, а в коридоре происходит какой-то движ. Ого, драка! Надо глянуть. Глянуть собралось полкорпуса, а ты все проспал. Хмурый, высокий костлявый мужик лет 40, который всегда молчал и таращился в никуда, внезапно сорвался на Альфача и люто хуярит его ногами в лицо. На полу раскидано несколько зубов. Матерящиеся санитары пытаются протолкнуться через кордон любопытных дедов, а Хмурый приговаривает:

- Чо, сильный дохуя?

Шестерки альфача жалко трутся вокруг, пытаясь сделать вид,что они не здесь. Наконец, битва превращается, Хмурого привязывают к кровати, и больше вы его не увидите – его увезут в отделение для буйных, о котором шепчутся заключенные по ночам, рассказывая страшные истории. Альфача тоже – со множественными гематомами, и обширным сотрясением мозга его переведут в обычную больницу. Скатертью дорога.

Примерно раз в неделю заезжает Винт, с выражением неистовой тоски и скорби привозит тебе сигареты. Ты неплохо поднялся, ты купил себе несколько личных дедов, которые занимают тебе отдельный стол в столовке и приносят тапочки. За отдельным столом вы сидите с Луной и Вырастайкой и сочиняете фанфик про приключения Трило. В твоей версии, Трило съехал крышей после смерти сестры, и все эти упражнения в растягивании костей есть хитрые планы по истреблению местной фауны. Вырастайка возмущенно спорит, доказывая, что Трило благодетель, а таинственный убийца, имени которого так и не раскрыли – Гиппарион, который на самом деле гермафродит, и хочет истребить все живое, чтобы заполнить все копиями себя. Луне просто скучно, поэтому она рассказывает, что её бойфренд (ага, это все-таки мальчик), считает рисовку сериала убогой. Вы с Вырастайкой шипите на нее, и она нехотя признает, что в ней есть хоть какой-то стиль.

По вечерам Политик тащит тебя смотреть телевизор. Ты идешь,как и на все занятия в дурке – от скуки. Получаешь положенную порцию крови и кишок ликвидированных террористов, а также ора экспертов по вопросам подростковой беременности. Политик все это время елозит в кресле, потирая потные ладошки и приговаривает «ухххх, чо в мире то делается». Ты бы не сказал, что в мире делается что-то новое, но ему виднее.

Я когда-нибудь отсюда выйду вообще?..

Придя сегодня в сортир, ты обнаруживаешь Стасика, держащего мертвой хваткой Пророка со спущенными штанами. Рядом валяется осколок стекла. Судя по разводам, мыла и пота по полу, схватка была жаркой. Пришедшие санитары призывают собравшихся зевак разойтись, вы не расходитесь. Прикурив сижу, ты наблюдаешь, как грязно ругающегося Пророка уводят под белы рученьки врачи, а вставший по стойке смирно Стасик готовится получить орден. Орден он не получает, ему выдают за бдительность дополнительные сигареты. Приложив их к сердцу, он многозначительно кивает, говорит «рад служить!» и отправляется дальше бдеть. Поспрашивав мужиков, ты узнаешь, что пропустил (вот так всегда) попытку самооскопления подручными средствами. Эх, встать бы на пять минут раньше…

Собравшись в столовке с Луной, вы ноете друг другу на побочки. У нее выпадают волосы. У тебя чешутся ноги и перепады настроения.

- Я перед там, как меня положили, кукол начала делать. Такие, знаешь… Не как Барби, а мягкие, разноцветные. Замечательное занятие их шить, от стресса помогает. – Ты решаешь, что кукол мужчинам иметь не пристало, поэтому рассказываешь ей долгую телегу о дипломатической ситуации накануне Первой мировой войны. У вас мало общих интересов, но вы оказываете друг другу услугу и выслушиваете рандомные факты из своих увлечений, просто, чтобы занять время.

- И вообще, фундаментом будущей победы России в мировой войне были иностранные концессии, которые потом приведут царское правительство к краху…

- Эх, ребята, только мы втроем врачи в этой больнице, –печально говорит подсевший к вам Ниндзя. Говорит, чтобы снова умолкнуть недели на две. Вы вдвоем смотрите на него некоторое время, после чего ты заговорчески подмигиваешь Луне:

- Покурим?

Вы гордо шествуете по коридору, мимо сирых и убогих,протягивающих к вам руки в мольбе. Ты походя отсыпаешь сижек своим телохранителям – молчаливым и упорным дедам, занимающим тебе стол, и те, расчищают тебе путь. Ты все чаще ловишь себя на мысли, что не особо хочешь отсюда выходить.

В сортире к тебе пристает Колдун.

- Братка, дай покурить? Ну дай покурить, хочешь, удачи тебе наведу, денег зачарую, так и липнуть будут? Ну дааааай.

Почесав подбородок, ты интересуешься:

- А откуда приходит колдовство? У тебя вообще, Бог есть? В православии колдовать нельзя. Или ты язычник?

- Бог, язычник, это все слова, брат. Надо – черту буду молиться, лишь бы Дар не пропал. Ну дай сигаретку?

- Ну, а откуда исходит твой Дар?

Колдун пожимает плечами:

- Когда надо вылечить, свечу в церкви ставлю. Проклясть – пентаграмму рисую. Экзамен кому-то сдать – в дацан иду. Сглаз сделать, порчу – шепчу над водой. Человека найти – «лозами». Однажды даже с инопланетянами разговаривал, во сне, страшно было. Сказали строить телескоп и их найти.

Синкретизм этого человека тебя восхищает. Ты выдаешь ему сигарету с условием, чтобы больше не просил. Спрашивать, почему столь могущественный Колдун таится в застенках, тебе кажется слишком пошлым.

Следом за ним к тебе пристает Пророк. Будучи в немилости администрации за попытку членовредительства и у заключенных за доебистость, он жалко клянчит у тебя сигарету, говоря, мол, «да не оскудеет рука дающего». Хмурый дед хватает его за шкирок, чтобы уволочь, но ты взмахом руки его останавливаешь.

- Скажи мне, дорогой Пророк. Вот ты говоришь – Бог всемогущ. Почему же он допускает существование зла? Почему он не придет и убьет Сатану?

- Потому что Сатана в каждом из нас, и чтобы сделать это, ему бы пришлось уничтожить людей. Бог дал нам право на свободу выбора, а это значит и свободу поступать во зло.

А может, я был здесь всегда?

Проснувшись с утра, ты ловишь себя на том, что не понимаешь, где оказался. Французы называют это состояние жамевю. Ты недоуменно осматриваешь побелку на стенах, кислые рожи заключенных, свои руки. Два-два-пять. Ты не спишь. Как ты здесь оказался? Кто все эти люди?..

Одернув штанины, ты рассматриваешь свои изуродованные ноги. Это ты сделал? Почему?..

Вырастайка обеспокоенно спрашивает тебя, в порядке ли ты. Почему ты не чувствуешь укол от чужого взгляда? С каких пор тебе стало все равно? Это произошло так незаметно… Ты ли это? Два-два-пять. Это все еще не сон. Если ты смог здесь адаптироваться, не означает ли, что твоя убежденность в вечной ущербности и неспособности уживаться с людьми – ложь? Знаешь ли ты вообще, кто ты такой? На миг ты испытываешь панику. Что было вчера? Ты резко хватаешь лежащий в изголовье томик Фромма и пытаешься по памяти вспомнить, о чем были первые главы книги. Что-то про толкование снов… И это все? Ты же перечитывал его столько раз. Ты чувствуешь страх. Ты всегда считал, что личность человека – это его память. Если ты теряешь память, значит ли это, что ты исчезаешь как личность, становишься другим человеком? Может быть, ты сам скоро станешь Ошибкой? Паника нарастает. Ты отчаянно вспоминаешь себя в детстве – и практически ничего не можешь вспомнить. Давайте же, ключевые воспоминания, которые и составляют личность – если ты их не вспомнишь, тебя и нет.

… Вот вы с Винтом хороните вашу собаку. Сейчас тайфун, вся земля вокруг превратилась в месиво из грязи, но ты упорно орудуешь лопатой, а Винт держит на коленях животину. Вы не знали, зачем это – но постоянно видели, как взрослые хоронят своих павших. Однако ни клички собаки, ни как она выглядела, ты вспомнить не можешь.

… Вот ушел отец. Ты тогда еще не знал, что он ушел навсегда, и ложась спать гадал, что он подарит тебе на Рождество. А что он тебе дарил? Дарил ли он что-нибудь? Каким человеком он был? Был ли он? Точно был – ты помнишь, как с ним ругалась мама.

… Вот в ваш второй класс приводят детдомовца. С вмятиной на месте грудной клетки и кривыми ногами, с бельмом на глазу, он закуривает прямо в классе, и посылает учительницу нахуй. На вопросы о своих ногах он гордо отвечает: - Рахит! – что это такое, вы не знаете. Почему это отпечаталось в твоей памяти? Какие эмоции ты тогда чувствовал? Ты не помнишь.

… Вот группа подростков срывает с головы ветерана шапку и с улюлюканьем убегает прочь, а тот бежит за ними, матерясь, и говоря, что лучше бы их, пидорасов, и не было. Что такого в этих воспоминаниях? Почему твой мозг так за них цепляется?..

… Вот вы слушаете девятиклассника, который рассказывает в школе, как выкопал гранату у бывшей прифронтовой полосы. Через две недели она разорвется, оставив его слепым. Ты ничего не чувствуешь.

Ты помнишь сами картинки, будто фотографии, отпечатавшиеся в твоем мозгу, но с ними нет никакой эмоциональной связи. Как будто ты был просто сторонним наблюдателем своей жизни, старательно фиксировал на пленку фотосвидетельства для чьей-то научной работы. «Кризис в системе социальной адаптации молодежи восточных славян на примере Сталинской области Евразийского Союза в начале XXI века.» диссер. финальный. правки. правки январь(1)(1.3).001. 24.02.2020. 4.3.8.(оформление!).doc.

Тебя приводят в чувства голоса вокруг. Вырастайка привел санитаров, оказалось, ты сидишь на кровати, схватившись за голову и шепчешь себе под нос, не видя ничего вокруг. Ты машинально киваешь, говоришь, что «нормально», слепо идешь к врачу. Обеспокоенный врач говорит, что у тебя огромный прогресс, и жаль, что побочка оказалась такой сильной, он так надеялся… Некоторое время подумав, он говорит:

- Мне тебя скоро выпускать, поэтому если менять таблетки, я не смогу проследить динамику. Сможешь потерпеть еще пару дней, а потом пойдешь к психиатру по месту жительства, он тебе скорректирует лечение?