←70/171→

Я когда-нибудь отсюда выйду вообще?..

Придя сегодня в сортир, ты обнаруживаешь Стасика, держащего мертвой хваткой Пророка со спущенными штанами. Рядом валяется осколок стекла. Судя по разводам, мыла и пота по полу, схватка была жаркой. Пришедшие санитары призывают собравшихся зевак разойтись, вы не расходитесь. Прикурив сижу, ты наблюдаешь, как грязно ругающегося Пророка уводят под белы рученьки врачи, а вставший по стойке смирно Стасик готовится получить орден. Орден он не получает, ему выдают за бдительность дополнительные сигареты. Приложив их к сердцу, он многозначительно кивает, говорит «рад служить!» и отправляется дальше бдеть. Поспрашивав мужиков, ты узнаешь, что пропустил (вот так всегда) попытку самооскопления подручными средствами. Эх, встать бы на пять минут раньше…

Собравшись в столовке с Луной, вы ноете друг другу на побочки. У нее выпадают волосы. У тебя чешутся ноги и перепады настроения.

- Я перед там, как меня положили, кукол начала делать. Такие, знаешь… Не как Барби, а мягкие, разноцветные. Замечательное занятие их шить, от стресса помогает. – Ты решаешь, что кукол мужчинам иметь не пристало, поэтому рассказываешь ей долгую телегу о дипломатической ситуации накануне Первой мировой войны. У вас мало общих интересов, но вы оказываете друг другу услугу и выслушиваете рандомные факты из своих увлечений, просто, чтобы занять время.

- И вообще, фундаментом будущей победы России в мировой войне были иностранные концессии, которые потом приведут царское правительство к краху…

- Эх, ребята, только мы втроем врачи в этой больнице, –печально говорит подсевший к вам Ниндзя. Говорит, чтобы снова умолкнуть недели на две. Вы вдвоем смотрите на него некоторое время, после чего ты заговорчески подмигиваешь Луне:

- Покурим?

Вы гордо шествуете по коридору, мимо сирых и убогих,протягивающих к вам руки в мольбе. Ты походя отсыпаешь сижек своим телохранителям – молчаливым и упорным дедам, занимающим тебе стол, и те, расчищают тебе путь. Ты все чаще ловишь себя на мысли, что не особо хочешь отсюда выходить.

В сортире к тебе пристает Колдун.

- Братка, дай покурить? Ну дай покурить, хочешь, удачи тебе наведу, денег зачарую, так и липнуть будут? Ну дааааай.

Почесав подбородок, ты интересуешься:

- А откуда приходит колдовство? У тебя вообще, Бог есть? В православии колдовать нельзя. Или ты язычник?

- Бог, язычник, это все слова, брат. Надо – черту буду молиться, лишь бы Дар не пропал. Ну дай сигаретку?

- Ну, а откуда исходит твой Дар?

Колдун пожимает плечами:

- Когда надо вылечить, свечу в церкви ставлю. Проклясть – пентаграмму рисую. Экзамен кому-то сдать – в дацан иду. Сглаз сделать, порчу – шепчу над водой. Человека найти – «лозами». Однажды даже с инопланетянами разговаривал, во сне, страшно было. Сказали строить телескоп и их найти.

Синкретизм этого человека тебя восхищает. Ты выдаешь ему сигарету с условием, чтобы больше не просил. Спрашивать, почему столь могущественный Колдун таится в застенках, тебе кажется слишком пошлым.

Следом за ним к тебе пристает Пророк. Будучи в немилости администрации за попытку членовредительства и у заключенных за доебистость, он жалко клянчит у тебя сигарету, говоря, мол, «да не оскудеет рука дающего». Хмурый дед хватает его за шкирок, чтобы уволочь, но ты взмахом руки его останавливаешь.

- Скажи мне, дорогой Пророк. Вот ты говоришь – Бог всемогущ. Почему же он допускает существование зла? Почему он не придет и убьет Сатану?

- Потому что Сатана в каждом из нас, и чтобы сделать это, ему бы пришлось уничтожить людей. Бог дал нам право на свободу выбора, а это значит и свободу поступать во зло.