←864/982→
Если в первом акте пьесы на стене висит ружьё, то в последнем акте оно непременно должно выстрелить. © А.П.Чехов
Если у Платона на стене висит ружьё, то это искажённая копия идеи ружейности.
Если у Аристотеля на стене висит ружьё, то есть целых четыре причины, почему это ружьё – это ружьё.
Если у Секста Эмпирика на стене висит ружьё, то мы должны воздержаться от суждения об этом ружье и впасть в атараксию.
Если у схоласта на стене висит ружьё, то мы знаем, что это именно ружьё потому, что так сказал Аристотель.
Если у Фомы Аквинского на стене висит ружьё, то это ещё одно доказательство бытия Божия.
Если у Джона Локка на стене висит ружьё, то мы знаем, что это ружьё исключительно исходя из предыдущего опыта, а своего ружья выдумать не можем.
Если у Джорджа Беркли на стене висит ружьё, то его нет, как и стены, а Бог есть, вот он образы эти и посылает.
Если у Иммануила Канта на стене висит ружьё, то мы не видим самого ружья, мы видим только явление, а само ружьё для нас непостижимо.
Если у Георга Гегеля на стене висит ружьё и не вписывается в его систему, тем хуже для ружья.
Наверное, если у Даедаликов на стене висит ружьё, то оно неприменно попадет к Руфусу. Что и показал ТалонАут.
Если у Daedalic на стене висит ружьё, это ружьё времён гражданской войны, созданное традиционно из говна и палок. Скорее всего это Руфус его туда повесил. Он же его и зарядил. Возможно разрывными. Этот же гондон, даст его в руки Каштане со словами "Go, do a crime!"