Kern: Некоторые говорят, что детский рот говорит правду. Суна наносит смертельные удары своими словами. Потом она пойдет к Квеин и назовет ее злой. И оставит Квеин плачущим, от этой жесткой правды. К концу дня она будет господствовать над всеми. Может быть.
Kern: Суна использует могущественную способность, которая есть у любого ребенка: плачь. Что очень эффективно нарушает настрой противницы. Сил холодная и жестокая, но она не будет убивать сейчас, а подождет лучшей возможности. Ее прощальные слова призваны опозорить испорченных Шарен, но скоро они обернутся против самой Силлайс.
Крис верит в невинность матери и в то, что ее заставили предать. Это всегда вопрос точки зрения. Кто-то может рассказать о чем-то несправедливом, и как только вы поговорите с виновницей произошедшего, то получите другую историю, которая уменьшает или перекладывает вину на кого-то другого. Это в человеческом характере и в дроуском тоже.
Kern: Неизбежное открытие, что ее сын испорчен, а ее дочь мертва. Сразу после ее завяления, что никто с красными глазами никогда не будет ее семьей. Это не первые потери, которые терпит Силлайс, она потеряла много детей и взрослых детей, в последнее время бедствия только накапливаются. Иногда кажется, что жизнь невозможна, независимо от того, насколько она сильна.
Kern: Кау не может говорить, но Сар'нел вываливает всю историю. Его голос обрывается, когда он рассказывает о событиях в Фелде, закончившихся смертью Шалы. Она умерла практически на глазах своей матери, которая стояла и ничего не делала, посчитав, что уже слишком поздно... Это разрушает Сил'лайс изнутри. Она уходит, забыв о своем гневе и о своем сыне. Кау говорит, что она не прощает. Она никогда не простит ему красных глаз, но и не простит себя.
Вот такой печальный поворот событий. Простите, что так много плохого происходит, поверьте, я бы хотел сделать что-нибудь счастливое. Это последняя глава, в которой подводится итог.
Kern: Кау мертв для своей матери также, как Шала. Назовите ее зомби, овощем, големом или как хотите (прим. пер. - окей, я назову ее сюжетным роялем 
) , но это вторая дочь Квеин'таны - Лаэлэ'аэл. Теперь более, чем когда-либо она является остатками бывшей себя. Она трясется, сидя на столе, а камни, запечатывающие ее трескаются и ломаются. Это не к добру, особенно когда музыкальная шкатулка замолкает. Был ли у Лаэлэ музыкант? Да, возможно. Неужели все ее опекуны так распущены? Наверное их много, прошел 31 год такого состояния Лаэлэ. Ничего не случалось, и все расслабились.
Лаэлэ была второстепенным персонажем, но вернулась благодаря спонсорской поддержке. Теперь, когда она здесь, пора втолкнуть ее в безумие этой главы.