Ты подходишь к дурке. По крайней мере, так уверяет навигатор. Ты представлял ее по-другому – это здание выглядит скорее как школа, чем дурдом. Хотя твои представления о дурке почерпнуты в основном из романов XIX века – ты представлял готический особняк, ночь, грозу и промозглый ливень. Впрочем, решетки на окнах все-таки присутствуют. За решетками ты замечаешь – или тебе только кажется – горящие белые глаза, следящие за твоими передвижениями. Тебя пробирает мороз по коже, руки непроизвольно дергаются. Ты подходишь к двери и мнешься перед ней, не решаясь потянуть ручку на себя, в глазах темнеет, сердце панически бьется в груди, руки дрожат – кажется, ты вот-вот словишь паническую атаку. Ты еще раз проверяешь руку. Увы, это не сон. Поняв, что чем дольше ты стоишь, тем больше вероятность, что ты в панике убежишь, ты рывком дергаешь дверь на себя. Обратного пути нет. Дальше ты действуешь как во сне – ходишь по кабинетам, протягиваешь бумажки, которые выдали в военкомате, тебе говорят раздеваться и оставить вещи в контейнере. Телефон у тебя отбирают, а на вопрос, можно ли оставить, отвечают: «отдадим за хорошее поведение». Что ж, это что-то. Механически перебирая руками, ты достаешь свой поехавший сет одежды – треники и тельняшка. Ты не помнишь, как их брал. Тельняшка – одна из немногих вещей, которые остались тебе от отца – тебе велика и местами протерта, но ты в принципе не покупаешь себе новую одежду, так что это можно сказать о любой детали твоего гардероба. Ознакомившись с твоим «резюме», дородная медсестра провожает тебя за зарешеченную дверь отделения. Отныне ты пленник.
