←43/171→

На улице холодно, светло и мразно. Переступая через снежное месиво,ты видишь отъезжающий автобус. Ты не успеваешь добежать до него, оставаясь бессильно стоять перед закрывающимися дверьми. Унизительно. Ты вынужден наворачивать круги по остановке, избегая ожидающих автобуса граждан. Ты стараешься держать дистанцию с другими людьми не менее трех метров, иначе чувствуешь дискомфорт. Около остановки уютно расположился китаец-сапожник. Ты отдаешь дань его трудолюбию – в такой мороз он, как и десятки его товарищей по всему городу, деловито стучит молоточком. За его спиной остановка обклеена объявлениями «сдам квартиру только для славян». Вы, евразийцы, относитесь к желтым братьям с брезгливостью и презрением – даже по телевизору можно услышать обзывательство «манза» в отношении приезжих из Поднебесной рабочих. Ты никогда этого не понимал и претензий к ним не имеешь – из-за чего периодически сталкиваешься с Семёнычем, который их люто ненавидит. Впрочем, его тоже можно понять – трудно любить того, с кем воевал. Ты замечаешь, что проходящая мимо девушка тебе улыбается – ты чувствуешь страх и желание убежать. Да что же с тобой опять не так-то, Господи? Что б тебя, пожалела бы дурака, зачем так сразу смеяться. Ты проверяешь ботинки, оттряхиваешь джинсы, поправляешь ремень, разглаживаешь куртку… Вроде все в порядке? Значит, у тебя что-то на лице. Отвернувшись, ты начинаешь грязными руками тереть свою физиономию, надеясь стереть какую-то неведомую соринку. Где мой мешок на голову, когда он так нужен, общество, неужели я прошу так много? Пока ты занят саморастиранием, подъезжает твой автобус – ведет его, разумеется, не славянин. Сиганув внутрь, осматриваешься – конечно, все одиночные места располагаются у входа. Тебе не жаль уступить место пожилому беременному инвалиду – тебя тяготит необходимость визуального контакта, расчета дистанции, чтобы не влезть в чужое личное пространство, взгляды пассажиров, привлеченные движением. Но садиться на двойное место сзади тоже не вариант. Ты удрученно вздыхаешь и садишься в середину салона. Сгруппировавшись и сунув руки в карманы, ты таращишься в окно, чтобы не встречаться взглядом с пассажирами.

К тебе подходит девушка (да чего они к тебе прицепились-то сегодня?) примерно твоего возраста и протягивает тебе флаер, после чего выдает заученную трель:

- Здравствуйте, я из компании «Игуана Боба», мы продаем мясо разных сортов из животных, выращенных в экологически чистых условиях…

Ты смотришь на нее ошарашено и делаешь проверку. Нет, ты неспишь. У тебя возникает мысль спросить у нее про флаеры, но говорить самому, еще и когда тебя не спрашивают, еще и прерывать – страшное табу. Поэтому минут десять ты, сжавшись, слушаешь про преимущества концерна «The Iguana Bob's company», пока, наконец, не получаешь на руки пачку флаеров. Неужели это закончилось. Ты приводишь в норму учащенное дыхание, воровато оглядываешься, ожидая, что пассажиры осудят тебя за неправильное поведение при социальном взаимодействии, и возвращаешься к созерцанию окна. Расслабиться не выходит – предоставленный сам себе ты спирально погружаешься в представления о жизни в дурке, насильных социальных контактах, необходимости вписываться в чужие социальные иерархии…

- Радиоточка «Звонок» - будь в курсе актуальных новостей, расценки акций! Закажи себе домой прямо сейчас по короткому номеру…

Ты отвлекаешься на рекламу и замечаешь бело-черную коробочку радиоточки. Эти радиодевайсы всюду, куда ни плюнь – даже у тебя дома одна есть, хотя ты точно помнишь, что ее не покупал. Пока радио рекламирует само себя, ты думаешь, с раздражением – зачем они все говорят «по короткому номеру», я что, идиот, и услышав номер, не пойму, что он короткий?..