Матэс: Хорошо сужает круг гипотез, стоило спросить это сразу, хм.  Да, очень, очень хорошее предположение.  Но у меня, что удивительно, уже готово следующее.  Хотя я помню, что вы это запрещали, я не помню, относилось ли это ко всем загадкам или только к первой.  Животное могло унести или скушать тело, пока герои отсутствовали? 

Рузен: Нет, не могло, так как в преступлениях из живых существ задействованы только люди, это факт.  

Аэрон: И вы говорите, это точно можно было повторить в реальной жизни?  Хорошо, а мог его унести какой-то механизм, например, люк в полу, который открывается из другой комнаты?  Или его уничтожило… взрывающимся предметом!  

Рузен: Нет, его унёс убийца в своих руках.  

Изель: Но это ведь и вправду невозможно… хм.  

Все молчат некоторое время. 

Матэс: Всё более чем более чем запутанно.  Хор… 

Айстлин: Позволите перебить вас сейчас?

Матэс: А что, у вас есть предположение?  Тогда, пожалуй, мне стоит запретить себя, значит, прерывать, и продолжать говорить-говорить-говорить, а то вдруг вы и вправду нашли правильный ответ, параллельно я должен сам продолжать думать над ответом, ведь теперь, когда рамки такие узкие… 

Айстлин: Боже.  

Матэс: Ладно, говорите, мне-то что.  Совершенно всё равно, так-то.  Абсолютно.  Настолько всё равно, что я даже не знаю, как это описать.  Но я попробую… 

Айстин: Эта фраза прекрасно бы звучала без контекста.  И да, хорошо, что вы не против – потому что мы не исключили один важный вариант.  Убийца перед уходом просто… спрятал тело!  Это… 

Рузен: Убийца не прятал тела, это факт! 

Айстлин: Тогда тело спряталось само!  Жертва была жива, она и спряталась за шторкой, а убийца позднее вернулся и тело унёс, не противореча никаким озвученным фактам.  

Рузен: …но зачем? 

Айстлин: Зачем?  Думаю, причин могло быть много.  Например, жертва ранена была, потому сама далеко уйти бы не могла.    

Рузен: Хе-хе-хе.  Отлично.  

Рузен: В целом, если округлять грубо, ваше первое предположение было верным.  

Матэс: Значит, если я разгадаю четыре загадки, то меня будет уже невозможно обыграть.  Хорошо, думаю, с этим можно работать.  Следующей идёт пятая загадка?  

Рузен: Верно.  Это та, где жертва покинула комнату и оказалась убита.  

Матэс: И именно убита, насколько я помню – ведь вы подтверждали, что это не несчастный случай и не самоубийство.  Так, ребята, остальные, есть у вас идеи?  

Айстлин: Очень хитроумно, конечно.  Вам сейчас выгодно, чтобы эту загадку разгадал кто угодно, кроме меня.  Чем сильнее раздроблены между нами правильнее ответы, тем меньше их потребуется от вас, чтобы выиграть.  

Матэс: Да нет, не угадали. Гораздо выгоднее будет просто разгадать все оставшиеся загадки самостоятельно.  Просто интересно послушать их мнения, тем более, раз уж вы заметили, что их высказывания приближают меня к победе.  

Найя: Хм.  Ну, я могу спросить кое-что.  А он точно был убит?  Может, он просто не вернулся, все подумали, что это значит, что его убили, и потому это есть в тексте загадки?  

Матэс: Отличная идея, вы молодец.  Без обид.  

Найя: Да это так, мелочи… а, нет, идея – если вы выиграете, расскажете, о чём эта книга! 

Матэс: По рукам, ха-ха.  Замечу, кстати, что, если вы найдёте ответ на загадку, вам будет выгоднее отдать его мне, так наши шансы на победу повысятся.  

Айстлин: Какой неожиданный поворот сюжета.  Объединения да команды.  На этом месте я должна произнести слова «если я выиграю, я расскажу, что было в книге, всем участникам, что были на моей стороне», но мне что-то подсказывает, что ведущему это не понравится – объединения нередко портят соревнования, созданные для игры за себя.  

Матэс: Что можно перевести как «я жадная, потому не хочу делиться книгой, если я выиграю».  Хорошо, тогда я произношу эти её слова.  

Айстлин: …

Изель: Идея объединений не нравится и мне, как и её автор, потому я воздерживаюсь и призываю остальных тоже играть за себя.  Но, думаю, всем очевидно, что наш чемпион по победам не больно-то заслуживает книги пока.  

Рузен: Мне всё было интересно, случится это или нет.  Хотя я, конечно, и сторонник конкуренции, на деле, даже если бы вы работали все вместе, суть бы не изменилась – вы так же предлагали бы верные и неверные ответы, не быстрее, не медленнее.  Только обстановка за столом стала бы спокойнее… а ещё непонятно было бы, что делать с призом.  Потому, поскольку никак помешать объединениям я не могу – ладно, просто продолжу вести игру как раньше, да простит меня леди Айстлин, которая вроде как хотела как лучше.  

Айстлин: Беда в том, что они верят ему, в то время как смысла показывать им книгу нет, максимально выигрышным вариантом для него будет, конечно, пообещать, но не сделать, особенно если там что-то ценное, интересное.  

Найя: Может быть и так, но дело в том, что тот же Л. Лларв писал, что, цитирую, если ваша стратегия игры скорее всего не приведёт вас к победе, не стесняйтесь выкинуть её к проклятому чёртовому чёрту, конец цитаты.  

Айстлин: Не читала подобного, но уверена, что там что-то говорилось и про то, что стратегию нужно менять на выигрышную, а не на какую попало.  

Найя: Может, пообсуждаем загадку?  Я не говорю, что наш разговор неинтересен, просто мы всех задерживаем.  

Найя: Но ведь ведущий явно что-то задумал!  Нам анализ нужен, а вы «дальше» говорите, хотя понимаете его шаги лучше остальных!  Это же ваш конёк, так помогите нам.  

Изель: У нас нет времени на ещё один круг, только с жертвой четвёртой загадки вместо второй в главных ролях, это правда.  Нужно понять, почему он не опровергает идею.  

Аэрон: И насколько вероятно, что это действительно правильный ответ.  

Матэс: Ну, раз вы все меня прямо уж просите, то ладно, помогу – не нелюдь же я какой-то.  

Айстлин: Как мы раскормили похвалами чемпиона по обедам.  Но хорошо, я тоже послушала бы.  

Изель: Но лучше бы помогали, на самом деле, потеря времени одинаково сильно бьёт по всем участникам, так что здесь даже враги могут работать сообща.  

Матэс: Да, да, посмотрим ещё.  Но анализ… да нечего здесь почти анализировать!  Вспомним сразу прошлую загадку.  Напомню, что там я высказывал почти совсем аналогичное предположение: герои, мол, третьей загадки помогли четвёртого убить.  В тот раз, однако, ведущий без труда это опровергнул, без труда, значит, и вопросов.  А теперь, как видите, отка-азывается.  

Изель: Ну, всё это мы как бы понимали и сами…

Матэс: Разные ответы на один вопрос обычно подразумевают, что и ситуация там не одинаковая.  В тот раз герои третьей загадки никак не использовались в решении четвёртой.  В теории, это должно означать, что теперь прошлый герой участвует.  Простейшее предположение – это и есть ответ, четвёртый убил пятого.  Но, как вы и сами заметили, это слишком просто.  Поскольку пятая задача идёт после четвёртой, вероятность того, что мы разгадаем их в нужном порядке, велика, а сам ведущий не стал поступать с нами, как поступил в случае с третьей – он не предлагал нам пропустить четвёрку ни словом, ни намёком, потому вариант «четвёртая задача обеспечивает нас ответом к пятой» мы можем почти полностью исключить.  Но ведущий отказался опровергнуть тот ответ, а это, по сути, намекает на то, что четвёртый участвовал, но… не слишком активно, например, не убивал, но помогал, так что дать факт о его отсутствии в пятой ведущий не смог, потому и вынужден был отвечать так, как ответил.  Но и это плохое объяснение, хм.  Давайте попробуем с конца.  Если мы попытаемся разгадывать загадку, это будет непросто – он может, в частности, просто принимать все ответы без разбору… нет, это нужно проверить.  Ведущий, предполагаю, что жертва пятой загадки была… ну, допустим, убита шальной стрелой, что прилетела в этот дом из страны неподалёку.  В этом случае на территории дома всё ещё находится десять человек, что значит, что это не противоречит озвученным фактам.  

Рузен: Нет, что вы, это невозможно, окна в комнате, в которой пропала жертва, были закрыты и не повреждены.  

Матэс: Хм, значит ли это, что он готов принять только идею с героем четвёртой?  Кстати, есть какое-нибудь сокращённое название для этого парня? 

Рузен: Ну, раз вы спросили, я отмечу, что он был поваром.  

Матэс: Поваром так поваром.  Но хорошо.  Если мы пропустим пятую загадку, то во всех прочих останемся без фундамента.  Предлагаю, иными словами, всё-таки решать её, пусть это и будет сложнее, чем раньше.  Возможно, это и было его целью – сбить нас, попутно на пустом месте усложнив загадку, собственно.  

Найя: Всё поняли!  Давайте решать.  

Изель: Думаю, будет довольно непонятно, если каждый будет решать свою загадку, потому хорошо, пятую так пятую.  

Матэс: Она выглядит менее просторной, чем предыдущая, хм.  Придумать даже один пример заведомо неверной гипотезы мне было куда сложнее, чем в прошлый раз… но у меня, конечно, есть идеи.  М-м… он был, эм, ра-а-анен… а, да, ранен ещё в комнате, после чего выбежал и умер от потери крови в другом конце дома! 

Рузен: Классика!  Но нет, простите, состояние героя на момент выхода из комнаты не выходило за пределы стандартного отклонения от его обычного уровня здоровья.  

Матэс: …потому что работал он боксёрской грушей? 

Рузен: Ладно, на момент выхода из комнаты он был настолько здоров, насколько вообще может быть здоров смертельно больной человек.  

Найя: Так, быть может, болезнь его и убила? 

Рузен: Нет, герой пятой загадки не умирал от болезни, сожалею.  

Айстлин: Давайте как с бойцом: он и не умирал вовсе.  Просто ушёл и не вернулся, из-за чего все решили, что он умер?  

Рузен: Хорошо, сообщаю, что вскоре герои покинули ту комнату и обнаружили тело пятого героя.  

Айстлин: Тогда, возможно, его убил тот, кто обнаружил, сам же он был жив до этого момента. 

Рузен: Состояние тела незадолго до нахождения его героями и сразу после нахождения одинаковы, это факт.  

Айстлин: Открываете много путей!  Он продолжал притворяться, когда его нашли.  Или же его убили, когда, обследовав тело, ушли от него.  

Рузен: Ну, простите уж – такие гипотезы опровергать, не подтверждая смерти, довольно сложно эффективно.  Ладно, давайте так – если наш герой умирал во время пятой загадки, то он сделал это в положенное время – пока прочие четыре героя находились в комнате, и это факт.