←Искатель Тронов 5-51266/424→

«Кассардис знал, что его время истекает, когда бежал в пустыню, раскинувшуюся вокруг города Кол Варас. Вместо именного кинжала у него был черствый ломоть хлеба, вместо одеяния принца на нем была лишь украденная женская одежда, тонкая и практически не защищающая от холода ночной пустыни. Он знал, что три жены его не слишком отстали, и отчаяние было его постоянным спутником. Но все же он продвигался вперед, полностью поглощенный убеждением, что он найдет мирную землю Самура или умрет, пытаясь.

На третий день, когда жены отчаявшегося принца неумолимо настигали его, обожженные и измученные стопы Кассардиса почувствовали под собой камень, а не песок. Кассардис поднял голову и увидел, что он наткнулся на величественную дорогу, широкую и обширную, которая, проходя через огромные каменные арки, исчезала вдали. С годами дорога пришла в упадок, но Кассардис сразу понял, что это знаменитая Арочная Дорога Самуры, и невероятная вспышка надежды затопила его сердце.

Кассардис шел по дороге, пока не стало темно, и легкость наполняла его шаги, так что он даже не заметил, когда солнце село и кошмарный холод пустыни начал окутывать его. Всю ночь он шел по дороге, и сама ночь не могла к нему притронуться. И когда солнце коснулось его лица, Кассардис все еще шел, но он так и не нашел королевства Самуры. Так продолжалось еще целый день, пока Кассардис, поддерживаемый одной лишь надеждой и умирающий от жажды, не наткнулся на потрепанного старого мастера-мечника, расположившегося у обочины дороги.

Мастер-мечник был поражен ужасным состоянием Кассардиса, и тотчас же поспешил к нему и дал воды.

– Молодой человек, – сказал старый мастер мечник, – я – Кет Амонкет, страж врат королевства Самура. Здесь нет ничего для вас. Возвращайтесь.

Кассардис был в шоке.

– Дядюшка! – выдохнул он, – если ты действительно привратник этого могущественного королевства, пожалуйста, отведи меня туда немедленно. Я спасаюсь от трех моих жен, которые хотят вернуть меня обратно в мир кровавой тирании!

– Да ведь вы уже здесь, – ответил Кет Амонкет, указывая на пустыню, – это королевство Самура, сожженное дотла и стертое в пыль десятилетия назад.

Помертвевший, Кассардис мог лишь смотреть на безжизненную пустыню. Но тут и там молодой принц стал замечать то, к чему он был слеп, когда надежда все еще наполняла его: истлевающие остатки величественных и прекрасных зданий и резных колонн, торчащих из пустыни, как выбеленные ребра.

– Самура была основана на заветах мира, – сказал Кет Амонкет, – поэтому ее искали многие из всех десяти тысяч миров. Те, кто стремился сбежать от насилия этого мира.

– Насилие неизбежно, – простонал Кассардис.

– Да, – согласился старик. – Воистину премудрые слова. Вскоре эту землю наполняло больше людей, чем она могла выдержать. Насилие снова начало прорастать в сердцах ее людей, подобно мерзкой болезни, пока не переросло в разрушение. Это была глупая надежда.

– Тогда и у меня нет надежды, – отчаялся Кассардис.

– Пока еще есть, – решительно сказал Кет Амонкет. – Позвольте мне, как человеку уже довольно пожившему, оказать вам одну услугу, молодой человек. Вы должны бежать в каньон к югу отсюда и до заката спрятаться там как можно лучше. Я скажу вашим женам, что вы отправились в пустыню накануне, и сброшу их со следа.

– Спасибо, дядюшка, – поблагодарил Кассардис, – возможно, я еще смогу удержать свою надежду.

– Держи вот это, – сказал Кет Амонкет, давая Кассардису свой меч, – он защитит тебя намного лучше надежды.

Кассардис очень неохотно взял оружие и собирался выбросить его при первой же возможности, но слова Премудрой Лягушки продолжали прорываться в его разум, поэтому он вцепился в него, спеша к каньону.

– Я хотя бы дам мальчику хорошую фору, – уверял себя Кет Амонкет, наблюдая, как три жены Кассардиса появляются из-за дюн немного погодя.

Мастер-мечник ошибался. Ипрески вырвала ему глотку, прежде чем он успел произнести хоть слово, и все, что вырвалось из его губ, было брызгами крови. Кассардис получил фору около десяти минут».

– Сказания о Серебряном Принце