←Властитель Имен - 5-93185/424→

Аесма и Красноглазый Король

Часть 4

Аесма так спешила добраться до пробитых ворот Горнила, что, очень уж неловко приземлившись, заставила всю крепость раскачиваться из стороны в сторону. Она бросилась в ее мрачные залы, переполненные воплями злобных тварей, заключенных внутри, и, торопясь изо всех сил, предстала перед крохотной, докрасна раскаленной клеткой Красноглазого Короля.

– Я вернулась! – выдохнула запыхавшаяся Аесма.

– Чем ты занимаешься? – озадачился Красноглазый Король, потому что он вправду видел, как Аесма пытается совершить что-то, чему, похоже, противилось все ее естество.

– Пытаюсь поклониться, – объяснила Аесма. Это заняло у нее большую часть утра, и даже тогда она смогла продержаться не больше пяти секунд кряду. Но в эти пять секунд она сказала следующее:

– Я обещаю, что, если стану твоей женой, то стану готовить тебе пищу, латать твою одежду и повиноваться каждому твоему приказу без вопросов. Взамен, ты будешь мне защитником, проводником и советчиком и не поднимешь на меня руку в гневе.

Король внимательно обдумал это предложение и понял, что оно таит в себе множество прекрасных возможностей, которыми следовало бы воспользоваться, ибо его злобный разум был столь же извращен, как Аесмин, и так же мог согнуть мир в угодную ему форму. Это было источником его власти.

– Я согласен, – сказал он, и его красные глаза воспылали еще ярче.

Аесма, едва сдерживаясь, запрыгала от радости, от чего вся крепость начала лишь сильнее раскачиваться и трястись.

– Что мне сделать, муж мой? – с готовностью спросила Аесма.

– Выпусти меня из этой клетки, – приказал Красноглазый Король.

Тут же Аесма изо всех сил ударила по клетке, высекая из сгибаемых прутьев снопы искр. Прутья были раскаленными добела и очень твердыми, и довольно сильно обожгли Аесму, но та была так поражена накрывшей ее любовью, что едва заметила это.

– Ах, как же я слаб, – прошептал Красноглазый Король, когда Аесма вытащила его из клетки.

И Аесма увидела, что это правда, потому что Король был весь обуглен и так страшно худ из-за заключения, что едва мог держаться на ногах. Аккуратно поддерживая, она начала хлопотать над ним.

– Что я могу сделать для тебя, муж мой? – спросила она, отчаянно нуждаясь в его благосклонности.

– Пожалуйста, приготовь мне мою любимую пищу, – попросил Красноглазый Король.

– Любимую пищу? – повторила Аесма, которая не ожидала, что ей когда-нибудь на самом деле придется готовить.

– Да, – подтвердил Красноглазый Король, и его глаза сверкнули свирепой злобой. – Слива из личного сада ЙИСУН. Я постоянно ел их, когда был свободен, и сейчас я жажду их сладости. Если ты и вправду хочешь стать моей женой, то вот она – помощь, в которой я нуждаюсь.

– О, ну это легко! – просветлела Аесма. Уж она-то была очень рада, что ей не придется готовить, и даже не задумалась над тем, о чем просил король. Ибо сливы из сада ЙИСУН могли даровать вечную жизнь, их соки разжигали телесное пламя до безмерной, бурлящей яркости, так что любой, вкусивший их, становился практически непроницаем для вреда.

Аесма, не слишком церемонясь, уронила Красноглазого Короля и бросилась за плодом, очень скоро она вернулась с блестящей сливой из сада ЙИСУН, пухленькой и спелой. Обычно Сад охранялся десятирогим оленем, который был непреклонен в исполнении своего долга, чрезвычайно спокоен и считался самым могучим бойцом во вселенной, ибо широкие стволы сливовых деревьев были завалены костями его врагов. Но когда Аесма прибыла туда и попросила сливу, чтобы угодить своему мужу, олень был настолько ошеломлен тем, что Аесма вышла замуж, что полностью растерялся на целых три секунды, чего более чем хватило Аесме, чтобы сорвать сливу и улизнуть.

– О, превосходно, – обрадовался Красноглазый Король. – Теперь же накорми меня, жена.

И Аесма стала скармливать ему сливу по кусочку. И с каждым кусочком Красноглазый Король начал поправляться, гарь и струпья отваливались с его плоти, раны его затворялись, а сам он становился все больше и больше ростом, пока не стал втрое выше Аесмы. И увидела она, что то был король-тиран с кожей цвета ночной синевы и буйной гривой волос, подобных клубку теней, и с клыками и бивнями, выступающими из его черных губ. Его ногти были жестокими когтями, руки словно отлиты из железа, а ладони столь велики, что, казалось, могли ломать мужские шеи как тростинки. И поэтому Аесма влюбилась еще чуть больше.

– О муж мой, – заметила Аесма, краснея и хихикая. – Да ты ведь весь голый.

Пока что она наслаждалась ролью жены.

– Да, – прогремел Красноглазый Король, издав громогласный злобный смешок. – Жена, услужи мне!

– Что я могу для тебя сделать, муж мой? – с готовностью отозвалась Аесма.

– Справь мне облачение! – приказал Красноглазый Король. – Когда-то у меня была кольчуга из чешуи Ур-змея, что извивается под пеплом мира. Перья ревущего Руха были мне плащом, мой щит был из шкуры с хвоста Левиафана, что снует в глубине, а мой меч был выточен из кости, которую можно найти лишь в сердце Мирового Древа.

То, конечно же, была сказочная ложь, потому что у Короля никогда не было такой прекрасной или необычной одежды. И уж если бы он был обряжен в такое снаряжение, так усилен сливой, которую он съел, у Богов справедливости не было бы никакой надежды одолеть его в бою. Он погрузил бы вселенную в такой разор, которого не видывали доселе, и сжег бы ее до золы, так что его красные глаза могли бы окинуть мрачным взглядом лишь тлеющий пепел. То было его единственное и истинное желание, поскольку, как и Аесма, он был глупцом и не понимал истинной сути Величия.

Аесма, конечно, не поняла его истинных мотивов, ведь она была охвачена любовью.

– Сию же секунду, муж мой! – воскликнула Аесма, едва не рыдая от радости, и помчалась собирать все, что могла.

Она была так поглощена своим супружеским счастьем, что едва ли задумывалась над монументальностью поставленных перед нею задач. Сначала она копала, пока не нашла и не вытащила на поверхность хвост могучего Ур-змея, чье тело в обхвате было толще, чем город. Выковыряв его из земли, она боролась с ним три дня, за которые сколола с его тела столько чешуи, сколько ей было нужно. Затем она нырнула в черный и безграничный океан и плавала, пока не нашла толстокожего древнего Левиафана пучины. Аесма очень плохо дралась под водой и не могла надолго задерживать дыхание, поэтому сперва сражение для нее не задалось. Но очень скоро ее это так достало, что она призвала сонм непознаваемых рукопашных искусств и обрушила столь жуткие удары на воду вокруг, что та отпрянула на целый день, временно обратив дно океана в сушу. На земле Левиафан был очень медлительным, она избила его до потери сознания и украла его хвост, пока тот был без чувств.

Потом Аесма выследила Руха и цеплялась за его спину целую неделю, пока тот злобно клевал ее, но смогла нарвать достаточно перьев, чтобы сделать прекрасный плащ. Следом она направила свою колесницу к краю вселенной и начала пробиваться сквозь воющие ветры, пронзительный холод и орды демонов, которые просачивались там от границы сущего. И после мучительного путешествия она смогла вырезать ломтик сердца четвертого Мирового Древа, что держало творение, используя вострый осколок смерзшейся пустоты. Дерево было достаточно сильным, чтобы выдержать такие увечья, и со временем оно восстановилось. Но до тех пор оно было так слабо, что даже немного склонилось, поэтому какое-то время целый угол вселенной довольно сильно провисал. Это вызвало огромный ужас в доме речей ЙИСУН и среди звездочетов, астрономов, колдунов и техно-святых, которые следили за такими вещами, но Аесма была очень далека от этого. В горячке она ворвалась в мастерскую Косса и стащила его малый резец, пока он не видел. Затем на целую неделю склонилась над общественным очагом и выдолбила своему мужу орудие.

Когда Аесма вернулась, она представляла собой ужасное зрелище. Ее кожа сморщилась и отекла от яда мирового змея, обожжена холодом после путешествия к краю мира, и она была вся искусана и исколота после ее великой битвы. Но, несмотря на это, она прямо-таки сияла, потому что была все еще ужасно влюблена, а в руках у нее была прекрасная кольчуга из мерцающих темных чешуек, великолепный плащ из перьев, могучий кожаный щит и белый изогнутый меч, вырезанный из твердой, словно железо, сердцевины морового дерева.

– Вот твое снаряжение, муж мой, – сказала она, запыхавшись и сияя от радости. – Это меч, который режет тридцатью шестью способами сразу!

Король был очень доволен легковерностью этой бедной глупышки, и облачился свое непроницаемое одеяние.

– О, что еще я могу для тебя сделать, муж мой? – спросила Аесма, без остатка поглощенная любовью.

– Я пока еще не твой муж, – довольно произнес Король. – Думаю, настало время, чтобы вернуться в мир на поверхности. Что за жалкие глупцы послали тебя?

– Да, точно, я же почти забыла! – вспомнила Аесма, пританцовывая от радости. – Ты вернешься со мной в Храм Солнечного Диска, где мы соединимся в браке? У нас будет грандиозная свадебная церемония, и я приглашу всех из дома речей ЙИСУН. Нет, всех на свете! Мы будем петь, и танцевать, и драться, и драться, танцуя, а потом я построю нам большой красивый дом, и у нас будет много великолепных и здоровенных детей!

– Да, давай справим эту церемонию, – согласился Король. – Стань-ка зверем, которого я мог бы оседлать, и мы прибудем незамедлительно.

И Аесма стала. Она превратилась в огромного черного зверя с крыльями цвета чернильного неба и когтями размером с человека. И король устроился верхом на ее спине и направил ее прочь из ямы, и его красные глаза сверкали на всем пути.