«Кассардис знал, что его время истекает, когда бежал в пустоши окружающие город Кол Варас. Вместо именующего ножа у него был черствый кусок хлеба, а вместо одеяний принца у него была только украденная женская одежда, тонкая и почти не защищающая от холода пустынных ночей. Он знал, что три его жены не отстают, и отчаяние было его постоянным спутником. Однако, он продолжал идти, полностью поглощенный убеждением, что он найдет мирную землю Самура или умрет в поисках.

К третьему дню, когда жены отчаявшегося принца быстро приближались, опаленные и измученные ступни Кассардиса ощутили под собой камень, а не песок. Кассардис поднял глаза и увидел величественную дорогу, большую и широкую, которая проходила под огромными каменными арками и стремилась вдаль. Дорога была разрушена временем, но Кассардис сразу узнал знаменитую Арочную Дорога Самуры, и большой всплеск надежды наполнил его сердце.

Кассардис шел по дороге, пока не стемнело, и шаги его были наполнены легкостью, так что он даже не заметил, когда солнце зашло, и кошмарный холод пустыни начал охватывать его. Всю ночь он шел по дороге, и сама ночь не могла дотронуться до него. И когда солнце коснулось его лица, Кассардис все еще шел, но не мог найти королевство Самура. Так продолжалось еще день, пока Кассардис, поддерживаемый одной лишь надеждой и умирающий от жажды, не наткнулся на старого потрепанного мастера меча, стоявшего у обочины.

Мастер меча был ошеломлен ужасным состоянием Кассардиса, и тотчас же устремился к нему и дал воды. «Молодой человек, - сказал старый мастер меча, - я Кет Амонкет, хранитель врат королевства Самура. Тебе нечего здесь делать. Возвращайся назад». 

Кассардис был в шоке. «Дядя! - ахнул он, - если ты действительно страж этого могущественного королевства, пожалуйста, отведи меня туда. Я бегу от трех своих жен, они хотят затащить меня обратно в мир кровавой тирании!»

«Ты уже здесь, - сказал Кет Амонкет, и показал на пустыню, - это королевство Самура, сожженное дотла и стертое в пыль десятилетия назад».

Подавленный Кассардис мог только изумленно смотреть на безжизненную пустыню. Но то тут, то там молодой принц смог разглядеть то, что ускользало от его глаз, когда надежда еще наполняла его: источенные остатки больших и величественных зданий и рифленых колонн, торчащие из пустыни, как выбеленные ребра.

«Самура была основана на принципах мира, - сказал Кет Амонкет, - поэтому ее искали многие со всех десяти тысяч миров. Те, кто стремился бежать от мира жестокости».

«Жестокость неизбежна», - простонал Кассардис.

«Да, - сказал старик, - Очень мудрые слова. Вскоре эту землю наполнило больше людей, чем могла выдержать. Жестокость вновь начала расти в сердцах ее народа, подобно отвратительной болезни, пока не переросло в разрушение. Это была глупая надежда».

«Тогда у меня нет никакой надежды», - сказал Кассардис.

«Нет, пока еще есть, - решительно сказал Кет Амонкет, - позволь мне оказать тебе услугу, молодой человек, как тому, кто прожил уже слишком много. Ты должен бежать к каньону к югу отсюда, и спрятаться там так хорошо, как только сможешь, до захода солнца. Я скажу твоим женам, что ты исчез в пустыне днем ранее, и сброшу их с твоего следа.

«Спасибо, Дядя, - сказал Кассардис, - я буду держать надежду, еще хоть чуть-чуть».

«Держи это, - сказал Кет Амонкет, и протянул Кассардису свой меч, - это защитит тебя гораздо лучше надежды».

Кассардис очень неохотно взял оружие и выбросил бы его при первой же возможности, но слова Очень Мудрой Лягушки продолжали терзать его разум, так что он крепко вцепился в него, когда бежал к каньону.

«По крайней мере, я дам мальчику хорошую фору», - уверял себя Кет Амонкет, наблюдая, как три жены Кассардиса немного погодя пересекают дюны.

Мастер меча ошибался. Ипрески разрезала ему трахею прежде чем он успел сказать хоть слово, и все, что только смогло вырваться из его губ это только брызги крови. Кассардис получил около десяти минут форы».

- Сказания о Серебряном Принце

«Любопытный факт – Институт Фрактальных Архивистов настоял на том, что сегодня они нашли своеобразный период истории до Второго Завоевания, которого по их онтоскопам не существует. Почти два столетия, к которым приписывается огромное количество исторических неточностей и нестыковок – я сам знаком с периодом. Они полагают, что так сложилось потому, что период существовал только для некоторых людей; то есть в поток времени, во вращение великого колеса, вмешались.

Это, конечно, абсурдно объяснение, однако очень подходящее, что я склонен ему верить».

- Пайапоп Притрам, личные записи, 2420 год В.З.

«Кассардис, в свою очередь, не мог ничего сделать кроме как бежать к каньону, сжимая оружие старого мастера меча, облаченный почти что в лохмотья. Оказавшись там, он спрятался среди камышей в мелком пруду на дне каньона. Там было прохладно и мутно, наступающий вечер начал накрывать землю, и Кассардис впервые за несколько дней почувствовал мир в своем сердце.

А потом, часом позже, он с ужасом услышал шаги своих трех жен, вошедших в каньон, и понял, что его время истекло».

- Сказания о Серебряном Принце

«Кассардис мгновенно понял, что слова Очень Мудрой Лягушки сбылись. У каньона было три входа, и из каждого появилась его жена, вооруженная и жаждущая крови. Первой появилась с блеском прицела ее винтовки маленькая и хитрая Вастоки, затем огромная и свирепая Литтари, волоча свой железный котел, и, наконец, утонченная Ипрески, вялая и сияющая на своем паланкине. И одна за другой, все три пары жестоких и похотливых глаз уставились на Кассардиса.

Кассардис попытался молиться, но из его горла не мог вырваться ни один звук. Он попытался глубже зарыться в камыши, но ил был слишком твердым. Он попытался закрыть глаза, но стук его сердца заглушил мысли. Вместо этого он схватился за старое оружие Мастера Меча, как за талисман, и его безжалостный холодный металл касался его голой груди. Странная мысль закралась ему в голову и ухватила его за сухожилия.

И когда эта мысль охватила Кассардиса, правда Очень Мудрой Лягушки раскрылась во всей своей красе. Ибо жестокость была и вправду неизбежна, и три жены были ей наполнены. Они не знали иного языка, на котором они могли договориться как поделить тяжело доставшуюся добычу.

«Отойдите, - мягко сказала Импрески. – Поскольку я старшая жена, Серебряный Принц мой по праву».

«Сдвинешься хотя бы на дюйм, - сказала Вастоки, - И я прострелю твое нежное горло».

Литтари, в свою очередь, ничего не сказала, а подняла свой котел в воздух с огромным ревом и бросилась вперед. Кассардис видел, как слова Очень Мудрой Лягушки сбываются, и развернулась жестокая битва.

Понимая насколько опасна Вастоки с ее винтовкой, Ипрески соскользнула со своего паланкина и спряталась за огромный валун. Но через мгновение валун разлетелся на куски от невероятной силы Литтари и ее котла, а Ипрески взлетела в воздух. Еще через мгновение слуги и вассалы Ипрески были раздавлены дном тяжелого котла и размазаны по камням, и Литтари с пеной у рта направилась к старшей жене.

Она бы раздавила Ипрески, как и обещала, но тут раздалось три выстрела из винтовки Вастоки, и из головы Литтари выплеснулась кровь, ее котел грохнулся на камни, а она упала вперед. Ипрески вскочила на ноги, разорвав прекрасные шелка и выхватив меч, она устремилась к Вастоки, пока та не успела перезарядиться.

Вастоки была невероятно проворна, и хотя ее пальцы были скользкими от пота и песка, она выстрелила прямо в красивое лицо старшей жены. Но Ипрески ждала этого в течение многих лет, и практиковала искусство клинка специально для подобного, что она назвала это Эго Баллистикой. С невероятной скоростью она разрезала саму вероятность и разрубила пулю надвое, прежде чем она смогла коснуться ее плоти.

Вастоки была ошеломлена. Такой она была быстрой, однако удар просто оторвал ей нос от лица и рассек очки надвое, вместо того, чтобы снести голову с плеч, как было задумано. Ослепленная сгустками крови и кричащая от боли, она поползла прочь. Но Ипрески, ослепленная победой, не заметила Литтари, которая пережила три выстрела в голову в силу ее чрезвычайно толстого черепа и теперь шаталась позади нее с котлом в руке. 

Первый удар котла сломал спину Ипрески и повалил ее на землю, второй раздробил ее голени и ноги на кусочки. Третьего не последовало, ибо Вастоки, действуя инстинктивно, выпустил еще три пули, что разнесли горло Литтари и заставили ее пошатываясь отступить.

При виде этого кровавого зрелища и изувеченных жен, Кассардис обрел ледяную решительность. Он вышел из пруда, кровь в его венах была холодной, и клинок старого мастера меча крепко сжат в руке».

- Сказания о Серебряном Принце