←Аэсма и Три Мастера: Часть 282/536→

Аэсма и Три Мастера

– Часть 2: Аэсма и Мастер Эстетики –

Аэсма оставила Мастера пространства-времени униженным и разбитым и снова отправилась в путь, но жар победы очень быстро остыл и стал тлеющей завистью, что было ее обычным состоянием, и она продолжила.

Имение Мастера эстетики найти тоже не составило труда. Оно зависло как яркая жемчужина в темноте бездны. Приближаясь к имению, Аэсма растерялась, так как передней предстал обширный дворец размером с город, сверкающие улицы и дороги которого были переполнены поклонниками и последователями невероятных форм и размеров. Спрятав посох Педама, Аэсма едва могла пошевелиться, не наткнувшись на буйство красок, звуков или какую-нибудь фигуру.

Множество танцоров в пестрых перьях кружились в воздухе и пели песни, голосом, мыслью или машинным кодом. Кофейни были набиты нахмуренными философами и дикими, неистовым писателями из семи уголков мультивселенной, что выжигали яркие огненные глифы на семи тысячах наречий. Художники с грубыми руками и инженеры-поэты заполонили улицы, склонившиеся над сияющими холстами, толпы поклонников и помощников собирались вокруг них, таращась выпученными глазами.

Любой бог или человек мог провести век, поглощенный этим завораживающим зрелищем, но Аэсма была просто разочарована, три дня она бесцеремонно пробиралась через невообразимые толпы, питаясь объедками из сияющих кофеен и злобно отбиваясь посохом Педама от бесчисленных приглашений на вечеринки. Но наконец, она добралась до центра дворца, там был зал размером с пещеру, полный удивительной музыки, участников празднества, а также покорных зверей из тысячи легенд. Избивая всех на своем пути, будь то человек или зверь, она наткнулась на большой прекрасный бассейн, и там, на воде, сидела Мастер Эстетики.

Аэсма была несколько озадачена, так как буйный хаос в имении заставил ее ожидать, что искусство Мастера окажется весьма поверхностным. Но Мастер оказалась совершенно обыкновенной женщиной, на ней почти не было одежды кроме простого облачения, ее кожа и глаза были тускло-белыми, ее лоб и голова выбритыми, и Аэсма сразу поняла с какой силой она столкнулась.

«ЙИСУН говорит, что ты сильнейшая среди его слуг», - сказала Аэсма, шагая по бассейну, как большая уродливая, взъерошенная птица, и уселась на воду.

«Юная Аэсма, превзошедшая этого гигантского клоуна, Мастера пространства-времени», - сказала Мастер эстетики совершенно невзрачным голосом. «Какой странный вопрос. Разве ты не осмотрела мои имения, когда шла сюда?» - добавила она.

«У меня нет времени на такие глупости, когда на кону моя репутация», - закипела Аэсма.

Мастер сделала небольшое движение и Аэсме принесли хлеб и спиртное, но Аэсма громко потребовала принести еще и мяса.

«Так и есть», - сказала Мастер, пока они пили спиртное.

«Как так?!» - резко возразила Аэсма.

«Несмотря на то, что мне пришлось многим пожертвовать, я достигла мастерства в абсолютной и неоспоримой истине Искусства, - сказала Мастер, - ни одно колебание мускула, мысли или звука не пройдет мимо меня. Я могу измерить печаль или радость, боль, любовь так же, как пальцы моей руки. Я вскрыла волокна цвета и звука, что соединяют всю жизнь в мультивселенной, и могу сыграть на них любую мелодию. Мое дыхание само совершенство».

«Чушь! Любой дурак может сказать, что такое Искусство!» - с набитым ртом, возразила Аэсма. «Многие говорят, мое лицо прекрасно», - сказала она, исказив лицо так, что она стала похожа на застенчивую, скромную деву, которой никогда не была. От такого внезапного перевоплощения, толпа собравшихся зевак ахнула. «Но для меня, - сказала она, расслабив лицо, от чего оно приняло свой обычный демонический вид, - это отвратительный лик слабости».

«Разве ты не видела мое имение, мой Дворец Резонанса?, - сказала Мастер, - Это совершенная путеводная звезда, моя заключительная работа. До конца времен сюда будут стекаться величайшие умы и художники в надежде испить моего совершенства, но никогда не достигнут его».

Аэсма признала, что не видела имения. 

«Покажи мне свой просветленный разум», - повелела Мастер своим совершенно обычным голосом. Аэсма так и сделала, и Мастер была шокирована, каким скорченным и порочным он был. И она сразу решила хоть немного помочь гостье. Жестом позвав за собой, она вышла в город-дворец.

Аэсма быстро поняла, что пока в спешке искала Мастера, она сделала серьезное упущение. Дворец был больше чем просто имение, это была галерея монументальных пропорций, архитектура которой пронизана гармонией, которую она чувствовала своими костями.

«Начнем, - сказала Мастер, - можешь выбрать любую работу».

Они остановились у большого, старого на вид, театра. Внутри они заказали напитки, в то время как на сцене комедиант начал читать весьма похабную балладу. «Я ее придумала», - сказала Мастер, и по мере того, как поэма двигалась дальше, Аэсма, несмотря на всю свою скрытность, обнаружила, что не в силах удержать в себе веселье. Когда все закончилось, большая часть слушателей корчились на полу, а у самой Аэсмы бока болели от смеха. «Отличная работа, - признала Аэсма, - но не идеальная!»

«Ранняя работа», - лукаво сказала Мастер, и они направились к большому золотому куполу, где посмотрели оперу Мастера, и заказали еще более дорогую выпивку. Сначала Аэсму просто забавляла опера, простое произведение о том, как героиня побеждает свои страхи. Но по мере развития, она все больше и больше вовлекалась в сюжет, он то заставлял испытывать ее весь спектр эмоций, то не испытывать ничего, и так схватил ее за горло, что оно уже болело от криков восторга и ужаса. А в конце, она осознала, что опера написана о ней, Аэсме. Это действительно было совершенство.

«Очень хорошо!» - хрипло согласилась Аэсма, и они пошли дальше. К этому времени они собрали хвост из поклонников и последователей в три лиги. «Но я все еще не передумала, - продолжала она, собравшись с мыслями, - Аэсме понравилась эта работа. Но кто сказал, что понравится следующая?»

Они отправились посмотреть на танцы во влажном подземелье, это было ритмичное, пульсирующее представление. Аэсме это не сильно понравилосб, и она уже хотела объявить себя победительницей, но тут Мастер заговорила.

«То, что ты сказала раньше – правда, - ответила Мастер, - Искусство зависит от точки зрения. Как и реальность. Мастер пространства-времени был дураком именно потому, что не смог понять этого. Независимо от того, как глубоко он смотрел, он мог видеть только своими глазами, беспросветный дурак».

«Я овладела мастерством смены точки зрения , - сказала она, - и научу тебя, как менять обличие и форму твоего земного разума, и тебе станет понятен истинный смысл моих слов».

Они изменили облик и превратились в двух бородатых юношей, и вскоре Аэсма почувствовала движение внизу и оживление в груди. На ее мужскую форму танец влиял превосходно.

«Черт возьми!» - сплюнула она.

«Ты поймешь, что нет ничего, что мне не ведомо, - искренне рассмеялась Мастер, - смысл есть суть существования, и это гобелен, который я плету в свое удовольствие».

Они провели остаток недели вот так, переходя от танцев к искусствам, рожденным в свете и крови, к песне, к музыке, к представлению, к трансцендентальной математике, к работам настолько потрясающим, что Аэсме показалось, она проводила целую жизнь с каждой из них. И каждый раз они перетекали из одной формы в другую, подобно мерцающим свечам. Иногда они были зверями, наслаждающимися совершенством свежей добычи, иногда изменяли уши, чтобы послушать межпространственные ветры. Они жили как мазохисты, как нищие, как цари, как боги, как мужчины, как женщины, как гермафродиты, как черви, как звезды. Время текло незаметно, словно ртуть, и вскоре когда за ними следовал почти весь дворец, они вернулись к бассейну в центре. Аэсма чуть не рухнув от усталости, быстро потребовала много выпивки, чтобы облегчить ее похмелье. А мастер совершенно спокойно расположилась посреди бассейна, со своим совершенно обычным видом.

«Теперь тебе понятно, - сказала Мастер, - я овладела Смыслом во всех его формах и со всех точек зрения. Моя проницательность глубже всего, и потому все приходят погреться в моем совершенстве. Вот поэтому я сильнейшая среди учеников ЙИСУНА».

«Теперь я точно уверена, что ЙИСУН держит тебя рядом из жалости или для развлечения, - продолжила Мастер, - но если хочешь развивать свои невеликие таланты, я позволю тебе стать моей ученицей».

«Сдохни в муках», - прохрипела Аэсма, пылающая зависть скопилась внутри нее, и она задала еще один глупый вопрос.

«Если твои познания столь глубоки, то каково же универсальное Искусство?» - злобно сказала Аэсма.

«Такого нет», - невозмутимо сказала Мастер.

«Должно быть! - сказала Аэсма, пока огонь разгорался в ее сердце, - Зачем этот смысл, если в нем нет ничего универсального!»

«Я думала, что это любовь или, может быть, занятие любовью, - пренебрежительно сказала Мастер, - но универсальное мышление, конечно же, поверхностно, разве я тебе не говорила? Смысл и существование это реализация себя. Так оно и есть, так и всегда будет. Ты должна это знать, Аэсма».

«Оно точно должно быть, ты самодовольная выпендрежница! - плюнула Аэсма, и ярость вспенилась в ее кипящем уме, - Я сама его здесь найду!»

«У меня нет времени на недостойных», -  сказала Мастер и попросила слуг изгнать Аэсму. Но не успела она пошевелить и мизинцем, как Аэсма дико завыла и впала в бешенство.

«Я тебе покажу! - взревела она и облачилась в смерть, - Я найду тебе универсальное искусство в руинах твоего дворца!!» Ее язык высунулся, из глаз полилась кровь, и изрыгая огонь, она выскочила из бассейна. Аэсма начала рвать на части животных, и на крики их боли из толпы сбежалась сотня мастеров боевых искусств, которые попытались остановить ее. Но Аэсма в облике разрушителя была дьявольским существом с тридцатью пятью руками и тремя вспомогательными боевыми сознаниями, ее кожа была словно покрыта железом и испускала едкий дым, который обжигал слабых. Она избила их до крови, а затем бросилась в толпу, увеча и раскидывая мужчин и женщин из пятидесяти тысяч миров во все стороны, уничтожая бесценные произведения искусства, на создания которых потребовались тысячелетия, и просто продолжая крушить все вокруг.

Ее неистовство продолжалось три дня и прекратилось только, когда Мастер сама вышла с бассейна с тридцатью пятью нищенствующими святыми, насадившими Аэсму на чистосеребрянные копья. Ее неистовая ярость, наконец, покинула ее тело, и Аэсма уступила.

«Зачем ты разрушила мой дом, жалкое создание!» - спросила Мастер.

«Чтобы найти универсальное Искусство!» - завыла Аэсма.

«Его не существует, глупая девчонка», - сказала Мастер, и Аэсма ударила ее по лицу. И Мастеру пришло ужасное и мгновенное осознание, что Аэсма права. Хотя Аэсма в слепой ярости и не осознавала этого, она говорила на языке, понятном всем великим людям, художникам, зверям, философам-королям, ангелам и поэтам из миллиона миров, собравшимся в имении Мастера.

«Универсальное искусство это насилие», - ошеломленно сказала Мастер.

«Ага!» - внезапно сообразив, сказала Аэсма.

У Мастера не было слов.

«Я же говорила!» - Аэсма захихикала, пока ее волокли, а потом вышвырнули из разбитого и пылающего Дворца в бездну.

«Это ужасно», - сказала Мастер.

Съежившись и ссутулившись, пока огни ее прекрасного сияющего дворца медленно гасли, она побрела к своему бассейну, что превратился в уродливую тень, и заплакала.