Я спешу через разрушенные кварталы. Меня ждёт жених – я невеста на выданье. Передо мной – стена черного пепла. На границе, почесывая затылок, впереди стоит синий постовой. Мне было бы его даже жалко, но я не собираюсь тратить жалость ни на кого, кроме себя. Из-под земли вырывается красный шип, протыкая солдатика насквозь. Пробитая каска жалко раскачивается на острие. Кровь заливает брусчатку. Никто больше не встанет у меня на пути. Подходя к границе, я задумываюсь – возможно, мне стоит подобрать себе платье? Я вся заляпана кровью и кишками – проведя рукой по волосам, я снимаю с локона чей-то мозжечок. Дрянь. Не могу же я в таком виде явиться к своему суженному? Как создать себе платье? Делала ли я себе когда-нибудь гражданский наряд?

Задумавшись, я вспоминаю последний раз. Я сидела с маленькой Аней и делала себе нарядное платье. Это воспоминание больно колет где-то в груди. Тогда еще казалось, что всё может закончится хорошо. Тогда еще казалось, что я смогу выйти из этого чистой.

Всюду пепел. Лёгкие прозрачные частицы медленно оседают в воздухе, скрывая под собой мои погоны. Я стираю их с карты – большая часть точек исчезла.

Я спешу через разрушенные кварталы. Ботинки утопают в грязи – неудобно без телепорта, избаловался я. Выйдя из розового периметра, я оказываюсь перед синими позициями. Солдатик настороженно рассматривают меня через прицел – но вскоре опускает оружие и радостно машет мне рукой:

- Здоровьичка, вашебродие! – постовой отдаёт честь, ударяя о каску ладонью. Раздаётся глухой звук, будто под каской пусто.

- Вольно, боец. Колёса есть? Не хочу пешком пидорить до базы.

- Так точно, премудрородие, сейчас организуем вам транспорт!

Боец с энтузиазмом устремляется к палатке. Остальные рядовые, увидев меня, отвешивают поклон в пол. Дааа, я скучал. Может стоит-таки встретиться со Стасом, когда еще будет возможность пообщаться с коллегой?

Из палатки выбегает солдат, неся в руках запечатанный конверт. Запыхавшись, останавливается возле меня, протягивая донесение.

- Товарищ сюзерен, срочная депеша из Штаба, сказали…

Тишину разрывает тонкий, высокочастотный писк. Что-то визжит. Раненное, возмущённое, оно выползает из канализационных люков, из-под каменной кладки, из траншей. Черная, копившаяся масса гнили и разложения. Бесчисленные блестящие глаза, световые пятна, линзы – торчащие из произвольных мест, моргающие, сливающиеся друг с другом. Хаотичное месиво щупалец, педипальп, ложноножек – оно пришло мстить. Оно чавкает, хлюпает, визжит – богомерзкая, отвратительная волна плоти, пожирающая всё на своём пути. Буро-чёрная масса с причмокиванием переливается через бетонные стены и застилает собой Фонтан. С другого конца Города ей на встречу устремляется сияющая, слепящая лавина желто-белого воинства. Перекатывающиеся позвонки, вооруженные дубинками и щитами, разрезанные пополам гусеницы с луками, спинные мозги с луками – возглавляет этот мясной паноптикум сама Богиня на сверкающей колеснице. Началась битва за выживание организма.

Ты открываешь дверь выданным тебе ключом. Открывать чужие двери – всегда мучение. Кто-то доверяет тебе ключи от своего дома – а значит, ошибается. Как можно вообще доверять грязи вроде тебя?

Едва ты переступаешь порог квартиры, к тебе подбегает котик иначинает, пища, карабкаться по твоей ноге. Ай, когти. Прости котик – ты деликатно его отпихиваешь.

Ты проходишь в гостиную – в квартире полумрак, включенный телевизор показывает кашу белого шума. Ты щёлкаешь выключателем. Мельтешение на периферии зрения становится невыносимым – кажется, будто глаза вот-вот вытекут. Винт не поворачивается на звук – белый шум полностью поглотил его. По всей квартире разбросаны механические кишки от его Прибора. Тебя начинает охватывать паника. К горлу подкатывает ком. Руки трясутся. Где-то за стеной кто-то отчаянно долбит отверткой в стену, пытаясь пробиться к вам. Винт издаёт булькающий звук, будто захлёбываясь слюной.

- Они всё это время слушали нас. Они слушают нас прямо сейчас. Я достроил его. Всё так, как я и думал. Посмотри свою папку.