Экран щёлкает и начинает показывать тускло освещенную комнату – кажется, чердак. Под потолком покачивается тело. Удавка сдавливает тонкую девичью шею, на синюшней коже проступают фиолетовые синяки. Никто не пришел её снять. Вокруг головы повешенной роятся мухи.

Она торопливо щёлкает пультом. Картинка сменяется – деревня, кровавый закат и еще одно тело, свисающее с древесных ветвей. Подбежавшая собака терзает повешенную за штанину.

- Прекрати! – её руки дрожат. Щелчок. Тюремная камера. Затянутый галстук вокруг шеи. Щелчок. Руины города. Группа солдат, гогоча, вздёргивает пленницу на деревянной перекладине. Щелчок – и экран потухает.

Мы сидим некоторое время в тишине. Она обнимает себя за плечи. Её знобит.

- Я забыла стереть историю просмотров. Я не хотела, чтобы ты это видел, – говорит она хрипло.

- Кажется, ты хочешь мне что-то рассказать, – тактично замечаю я.

- Видимо, у меня нет выбора, – она обреченно вздыхает. - Я смотрела их месяцами, пока сидела у тебя в башке. Все эти альтернативные реальности, где я гибну. Я гибну практически гарантированно. Было уже пятьдесят попыток. У меня получилось выжить только один раз, с тобой. Я хочу хотя бы еще раз доказать, что могу выиграть. Пусть даже не я, пусть моя дочь – я хочу быть уверена, что то, что я жива, не случайная статистически вероятная ошибка, а моя заслуга. Что я имею право существовать. Что я жизнеспособна. Для тебя это игра, но для меня это очень важно. Я и в этот раз собиралась помирать. Но когда ты не пустил меня… У меня появилась надежда. Я не хочу уходить снова, – её голос срывается, и она переходит на шепот.

- Пожалуйста, не отпускай меня. Я не хочу быть случайностью. Таймлайны всё время ломаются. Всё всегда идёт по ветке А. У меня в кои-то веки появился шанс, я была так рада. Но потом всё пошло по-другому. Такого еще не было. Она решила стать красной невестой – а значит, это ветка… В? Я не знаю, чего ждать. Я так потеряна.

Я один в комнате. Мое сознание не хочет анализировать увиденное. Мне хватает своих проблем.

В последнее время я сильно скатился. Подскакиваю от звука сообщений на телефоне, дыхание спирает, руки трясутся. Психотерапевт на пару с психиатром накидали мне литературы по самопомощи – в основном когнитивно-поведенческая терапия. Я слишком нищук, чтобы позволить себе регулярно ходить на психотерапию. Но на литературу меня не хватает – книжки лежат и желают моего внимания. Я не могу. Мысли о том, что я проёбываюсь вместо самолечения, заставляют глаз дёргаться. Психиатр говорит, что таблетки мне не помогут – проблема не биологическая, проблема в сломанных путях мышления. За все эти годы я потерял надежду на выздоровление. Я лечусь уже по привычке, потому что без этого буду чувствовать себя потерянным. Есть такой термин – госпитализм. Сейчас на Западе стараются не класть поехавших на годы в дурку, потому что они к ней привыкают и не могут адаптироваться к жизни вне неё. Мне дурка не положена, но мое постоянное бесполезное лечение превратилось в ритм жизни. Есть ли для этого термин? Какая разница. Я всё еще здесь, я принимаю таблетки, которые мне не помогут и жду… Чего я жду? Когда я состарюсь, и мне можно будет помереть, я полагаю. Остаётся утешаться тем, что родись я раньше, всё было бы еще хуже. А в Африке негры голодают. Не грусти. Терпи.

Ты нерешительно нарезаешь круги под окном. Наверняка уже опаздываешь, и это добавляет тебе тревожности. Что же делать? Ты, конечно, можешь позвонить в другую квартиру и попросить тебя пустить, но это слишком социально. Они ж не консьержи, пускать всякий сброд с улицы в свой подъезд.

А что, если что-то случилось? Если ему плохо, а ты ходишь трусливо под окнами? Скорее всего, он как обычно не слышит звонка, но вдруг?

Подъезд кажется неприступным. Ты подходишь и дёргаешь ручку в слабой надежде, что тебе повезет. Но чтобы тебе и повезло – где это видано?

Время мять руки. Помни их еще раз – обсессивные привычки помогают отвлечься. Но не решают проблемы. Что если повысить калибр?

- Ты к кому, малец?

- В 38ю

- А, к Семёнычу? Дак он не слышит нихрена, годков-то сколько. Ты ему на кнопочный звони.

Ты собираешься отвечать, но понимаешь, что смысла нет. Дед с мусором выходит, поворачивается и начинает долбить по трубе, идущей возле двери.

- Семёныч, старый хрен, открывай, гости к тебе!

Открывается окно

- Стас, дорогой, а чего ты не звонишь-то? Я тебя заждался!

То есть все эти годы ты мог просто постучать по трубе. Сдержанно поблагодарив спасителя, ты отправляешься наверх.

Я выхожу из кельи. Она сидит, подперев подбородок рукой, и, не мигая, таращится в экран. Заметив меня, говорит хрипло:

- Давай больше не будем об этом говорить.

Я пожимаю плечами. Когда речь идёт о том, чтобы о чем-то не говорить, я в первых рядах.

— Вот и отлично. Итак, я хотела тебе кое-что показать.

Она поворачивает ко мне экран.

- Да, это шестерня. Видал, спасибо.

- Нет, я хочу объяснить. Когда объясняешь кому-то, сам лучше запоминаешь, уж тебе ли не знать.

Предлог мне кажется надуманным. Но почему бы нет. Я создаю себе табуреточку и приготовляюсь к ликбезу.

- К тому же, если мне понадобится объяснять другим, у меня уже будет отработанная схема. Я, знаешь, всегда хотела быть учителем.

Я киваю. Мечтать не вредно.

Она щелчком создает несколько стульев с сидящими на них детьми. Те, не в пример реальным, внимательно слушают. Она некоторое время мнётся у экрана, почему-то стесняясь.

- Итак, дети. Сегодня… Ухх. Сегодня мы проходим шестерни. Выносите их на своих лицах и даже не знаете, зачем они нужны. Но не печальтесь, я вам всё объясню.

«Дети» послушно кивают.

- Шестерни служат знаками различия в этом мире. Если у персонажа сна нет шестерни – значит, он никому не принадлежит, или слишком важен. В основном это нужно, чтобы не перегружать сон – отрисовка лиц, мимики, требует слишком много ресурсов. Экономит процессорную мощность, понимаете?

- Реальные дети тебя бы не поняли.

- Молчать! Я здесь учитель. Ваши тела – ложные. Они, конечно,существуют, но на самом деле – просто проекция. Урон, который получит ваше тело, просто переносится на шестерню. Если свинтить её у вас с лица, ваше «тело» станет бесполезной грудой мяса. Те шестерни, которые у вас – не те же, которые видит Стас. У него своя система.

- Как будто они знают, кто это.

- Не будь ты здесь единственным живым человеком, я бы выгнала тебя из класса. Итак. Некоторые персонажи, которые особенно важны для своего хозяина, получают привилегию полноценного тела и могут ходить без шестерни. Также, разумеется, вам не нужна деталь, если вы сам Хозяин или, тем более, божество. В целом, шестерня указывает на несамостоятельность, на подчинённый статус. Хозяин надевает их на вас, чтобы вы не потерялись среди других или чтобы показать, что вы бессловесный автоматон, которого он может истребить щелчком пальцев. Как вас.

- Итак, занятие второе – мана.

- А можно в туалет? А у меня спидорак, у меня от мамы справка есть!

- Настучу линейкой по голове! – она такая милая, когда сердится

- А я читал про права ребенка, вы не можете применять физическое насилие!

- Я буду применять моральное! Заткнись, пожалуйста. Итак, дорогие дети. Мечтали ли вы когда-нибудь летать? Создавать предметы по своему желанию? Призывать слуг, которые будут выполнять ваши желания? Всё возможно в этом чудесном мире снов!

Я смотрю за окно. Гигантская синяя шестерня прокатывается по пробитой снарядами хрущёвке, погребая её под собой.

- Такой себе мир. А что насчёт этих, гигантских шестерней?

- А, – она отмахивается, – это какие-то сильные эмоциональные порывы, которые сознательная часть решила подавить, и теперь они катаются по подсознанию, давя всё подряд. Поэтому надо лечить свою больную башку. Но мы отвлеклись. Если вы шестерня, а вы, безусловно, шестерни, можете забыть о магии. Но если вы сновидец или полноценный персонаж, вы можете делать разные интересные штуки. Например…

Она щелчком пальцев создаёт шляпу и достаёт из неё кролика.

- Та-дам! Настоящая магия, можете проверить шляпу. Разумеется, она не бесконечна – две вещи влияют на вашу способность творить чудеса. Во-первых – ваш класс. Если вы сновидец, вы ограничены вашим опытом и тщательностью выполнения практик осознанности. Если вы о них не слышали и случайно осознались во сне – вы вылетите через пару минут. Но если вы опытны и умеете удерживаться – вы можете находится здесь часами. Сновидцы – отдельный класс. Они здесь не живут, они из мяса и плоти и заглядывают сюда случайно, если их подсознание им разрешит. Мы с вами – продукт деятельности мясных мозгов сновидца. Я — вот этого, который хихикает в углу.

Я умолкаю.

- Что Полководец, что Императрица – не маги. Мы можем колдовать, но делаем это плоховато, ограничены количеством локаций и не можем творить «из головы» как сновидец. Ему достаточно просто чего-то пожелать, и, если он достаточно опытен, это произойдёт. Нам, увы, приходится долго учиться и помогать себе всякими подручными средствами. Сновидец, когда он не осознан, является персонажем сна, а значит, несет те же ограничения. Например, если вы девушка и не умеете осознаваться, то во сне вы будете Императрицей. И вам тоже не будет доступна магия просто так – по крайней мере, если сюжет сна вам не разрешит. Так что вам, как и мне, придётся полагаться на поддержку. Ваш предел ограничен количеством локаций, которыми владеет ваш цвет и количеством ваших слуг. Пополнять ману можно двумя путями – жрать бутылки маны или других слуг. Но выше своего потолка вы подняться не можете. Магия для нас сложна, поэтому мы используем костыли – слуг-магов, пассы руками. Я использую язык жестов, когда создаю вещь, так, я всё еще провозглашаю намерение, но мой противник этого не слышит. Менее опытные маги имеют привычку орать «Фаербол!», предупреждая своего врага.

- А Боги?

- А этим всё ни по чём. Они могут всё, что угодно, когда угодно. Я вообще не понимаю, что мешает черному человеку просто стереть нас в порошок щелчком пальцев. Но они очень… Своеобразно думают, нам, смертным, не понять их желаний в любом случае. Ну что, класс, есть вопросы?

У меня точно нет.