←42/171→

Нажмите любую клавишу.

Пробел.

У тебя бывает много ярких снов. Ты преследуешь призрачных девушек, отвоевываешь рубежи у враждебных фракций, раздаешь приказания слугам, и иногда осознаешься.  В целом, ты живешь насыщенной жизнью внутри своей головы. И как у каждого опытного сновидца, у тебя есть сны, которые ты бы выделил, как самые важные в своей жизни. У каждого есть такие сны. Верующим снится бог, неверующим - сложность и разнообразие Вселенной, что их окружает. Кто-то назовет это чувством сакрального, кто-то попыткой подсознания отобразить многомерность окружающей его реальности. Так или иначе, если тебя спросят, какой сон впечатлил тебя больше всего, ты вспомнишь именно эту запись из дневника снов:

"Сидим мы как-то за станком с мужиками, вытачиваем изделие №6 по ГОСТу 32125-2013 «восточный славянин начала XXI века, шестерня.png». Тут говорят из столицы диковину привезли, сегодня будут в доме культуры показывать. Грят, абсолютная истина. Из столицы, в масле, со знаком качества. Бабка моя говорила, что нехай смотреть, срамота одна, в столицах по подъездам философии сочиняют друг другу, но мне ж интересно, дай, думаю, загляну. Прихожу со смены, смотрю, действительно, стоит, как греческий бюст – на постаменте, с лавровым венком, с софитами. Пэр-фор-манс. О, думаю, интересно, присел, достал своего черного хлебу, жую. Стоит. Говорит, да, я абсолютная истина. И тишина. Пять минут, десять, народ возмущаться начинает, ну как так, коллектив же ждет, товарищи, непорядочно, где же пэр-фо-манс? А она говорит «а вы ждите». Народ бушует, мне к пяти утра к станку вставать, а мне деток кормить, начинают расходиться. Мне тоже завтра на завод, но мне интересно, что же это за срамота такая, истина, абсолютная, в нашу дыру привезли, да чтобы еще и пролетарию вроде меня дали посмотреть задарма. Сидим. Смеркается. Остаемся вдвоем. Ну говорю, если ты истина, то хуле тут сидишь, сброд вроде меня развлекаешь? Чего же ты себе особняк не отгрохаешь, если у тебя абсолютное знание о реальности? А она мне говорит – а нахуя? Это не цель. Как же не цель, говорю я, мне же кушац нечего. Дурите вы голову простым рабочим вроде меня своими столичными философиями, а самим предложить нечего. Я бы за это время себе на брусок масла заработал. Ну иди, говорит, зарабатывай. А у меня абсолютная истина. - А что же, после того как помру, что-то еще будет? – Будет, говорит. – А меня с детства, с молоком матери воспитывали, что после смерти – гроб, кладбище, пидр, а разговоры о загробном мире – это опиум для народа, товарищ Маркс-Докинз сказал. Какие ваши доказательства? – а она мне, я истина, я знаю, надо только верить. – Тьфу говорю, чем же ты лучше тех, других истин, которые критиковать запретили? – Тем, что я истинная.
Шел я домой, дожевывая свой черный хлеб и думал – ну вот если может человек вот так сесть перед честным народом, и заявить, что у него – абсолютная истина, может в этом что-то есть? Может быть и у меня найдется, за дедовским шифонером, за сломанной раскладушкой, своя, в масле, абсолютная истина? Да неее, куда мне, пролетарию, до их столичных истин. Права была моя бабка, срамота все эти столичные перфомансы, яйца выеденного не стоят, пока дома кушац нечего. Дожевал корку и пошел. А завтра планы перевыполнять по вытачиванию человекошестерней. "