"Само мышление становилось проблемой. Рассуждать было так же естественно, как дышать, я могла бы говорить не переставая, но оглядываться назад и пытаться понять что же именно было мною сказано, было затруднительно. Чем внимательнее к деталям я становилась, тем меньше была способна уследить за их течением. Вопросы вида "а что такое течение?", "что значит оглядываться?" и "почему дышать - это естественно?" заполняли мой разум настолько, что продолжать связано мыслить становилось невозможно."