Самое важное, что я могу сказать о Шанне, так это то, что она родилась из моих сомнений. В целом я очень оптимистичный и идеалистичный человек, но если в вас нет циника, значит вы просто не обращаете на него внимания. 

Здесь Шанна как бы бросает вызов тезису Guilded Age, но не слишком очевидно. История в основном о реальных героях, которые сражаются не только со зверями и троллями с щупальцами, но и с более изощренными монстрами - расизмом, неравенством доходов, дезинформацией - и сражаются с людьми, которые наживаются на этих монстрах. И я надеюсь, это вдохновит людей на похожую ​​борьбу в реальной жизни. Но Шанна неприятно насмехается над этим. По ее мнению фантастические герои только отвлекают нас от ужасов и жестокостей реального мира. Да, она начнет заниматься корпоративным шпионажем, и возьмет на себя некоторый личный риск. Но в этой главе Шанна будет полагаться на свою обычную внешность, тихое общение и внимание к скучным деталям.

Она не была бы сомневающейся, достойной уважения, если бы не могла изменить свои убеждения перед лицом твердых доказательств. В какой-то момент мы сами должны стать героями для себя, независимо от того, чувствуем ли мы себя ими или нет. «Есть только мы. Мы все, что у нас есть."

Authors' Note:  Кур’Ик не называет потерю Нарор’Нжа народной трагедией. Она просто отмечает, и не ошибочно, что Нарор’Нж воплощал старые убеждения, которые теперь обрушились под весом других событий.

Что бы случилось, будь он жив? Смог бы он достаточно измениться и признать, что, возможно, ввременны союз с людьми (содрогнулся) необходим? Если бы он этого не сделал, смогла бы Фаэрекш'Нж убедить его уйти в отставку, пока все не ухудшилось?

Трудно сказать, но одно можно сказать наверняка: фракция Б'ьял Везка «убить всех людей» больше не является жизнеспособной политической базой (мы скоро увидим, даже Кон’Кр отказался от нее). Хотя, конечно, жестоко, что Нарор’Нж не починил заборы со своей дочерью перед смертью, в остальном ему действительно пора было уйти.