Рузен: Я готов принять и этот ответ, но он, скорее всего, не является верным. 

Айстлин: Очень жестоко!  Я думаю, мы вернёмся к недопринятым гипотезам, как у нас кончатся опровергаемые, хорошо?  А я пока вот что хочу спросить: может ли быть так, что двое выживших на самом деле находятся рядом друг с другом, а человек «в другом конце дома» - герой одной из прошлых загадок, просто уцелевший?  Хотя нет, зачем уцелевший? Практика показывает, что такая «мелочь», как отсутствие жизни, в ваших задачах не есть большая проблема. 

Рузен: О, а я, кажется, разгадал ваш с мистером Матэсом план.  Вы предлагаете сложно выглядящие предположения одно за другим, пока все остальные не потеряют нить, а затем спокойно и без помех разгадываете загадки, соревнуясь только друг с другом, верно? 

Найя: Подождите, это неправда, я практически всё-всё понимаю! 

Матэс: Да, вот и ответ.  Да и если бы не понимали… а, неважно впрочем.  Дальше.  Надо снова найти систематический подход, в этой загадке должно сработать неплохо. 

Айстин: Эх.  А как же моя гипотеза? 

Рузен: А, конечно, прошу прощения.  Увы, это не так, именно двойка официально выживших находится в разных концах дома, факт. 

Матэс: Так, анализ отложу на чуть потом, в голове крутится идея, посмотрим, смогу ли пояснить… что если это не «кто-то убил одного из людей», а «обоим угрожала опасность, но выжить сумел только один».  Хм. 

Рузен: Напримеры? 

Матэс: Ну… 

Найя: Давайте это будет… пожар! 

Матэс: Давайте это будет пожар. 

Рузен: Любопытно, но не более того!  Ведь второму из двойки ничего не угрожало, и это факт.  

Матэс: Мерзкиешавують.  Ладно...  Во-хо-хо.  Один другого поджёг и убежал!!!  Во-хо-хо.  Мда. 

Рузен: Нет… 

Айстлин: Возвращаясь к моей идее, вы говорите, что двойка официально выживших находится в разных концах дома.  Однако мы ведь можем сделать так, чтобы тот, кто должен был умереть в четвёртой загадке, умер в пятой или шестой!  Например, он осознал, что обманывать всех нехорошо, присоединился ко всем, убийцу это не обрадовало, и в пятой он его уничтожил.  Тогда, если в пятой никто из официально выживших не гибнет, их к седьмой загадке остаётся не двое, а трое, и два из них могли оставаться вместе, что и позволило убийству осуществиться.  Быть осуществлённым.  

Рузен: Решили, значит, развивать мысль и давить ею.  Что тут мне следует сказать?  Следует сказать, что рядом с убиваемым в седьмой загадке не было никого из восьми гостей.  

Айстлин: Поняла, спасибо.  

Аэрон: Хм-кхм.  Пока вы думаете над сложными решениями, я подумаю над простыми, чтобы мы не мешали друг другу, хорошо?  

Матэс: Одобрено.  Вы что-то придумали или просто предостерегаете? 

Аэрон: Придумал, но это как-то совсем неинтересно, вряд ли это правильный ответ. 

Изель: Но вы бы всё равно сказали, помните же, что это вынуждает ведущего говорить правду. 

Аэрон: Ну, ничего особого, просто хотел, чтобы убийца скинул жертву с крыши.  Тогда она умрёт, находясь в другом, нижнем конце дома.  Мне вообще кажется, что что-то такое уже предлагали, возможно.  

Рузен: Тоже дельная мысль.  Но на самом деле не выйдет, он умер не от падения.  

Найя: Вы и вправду всё это нарисовали?  Просто чтобы пояснить мысль?  

Матэс: Давайте чуть позднее, я не хочу пока думать над крутым ответом. 

Найя: А-а.  Ладно, конечно.  

Рузен: Нет, эти люди не могут видеть друг друга, между ними находится множество помещений. 

Матэс: Погодите-ка.  Множества помещений, говорите… хм.  А если он как-то использовал тот тайный ход, чтобы убить его?  Например, сделал так, что открывание двери приводило к гибели того, кто её отворяет? 

Рузен: В теории, разве что, потому что на самом деле открывание, как вы говорите, двери не привело бы героя седьмой к гибели, это факт. 

Аэрон: Могу я быстро предложить ещё гипотезу?  

Матэс: Подождите вы!  Не нравится мне факт последний.  Открывание не приводило… тогда пусть приведёт закрывание?  К примеру, его заперли, отпустив цепочку, и он умер от голода… нет, помню всё заняло пару дней.  Тогда его загрызли… а, и без животных тоже.  Ну, в общем, что-то в комнате его убило – пусть это будет, например, ядовитый газ, вот.  

Рузен: Как вы жестоко вцепились в мои слова о «множестве помещений между ними».  Но хорошо.  Пусть так!  Я принимаю ответ и определяю, что счёт сейчас – «три с половиной - три» в пользу мистера Матэса. 

Айстлин: Как нереалистично плотно.  Возникает ощущение, что ведущий каким-то образом поддерживает равенство, дабы игра не теряла интригу, но вы словно ничего для этого не делаете.  Везение?  Или какое-то тайное, скрытое и непонятное искусство мастера-ведущего?  

Матэс: Ха-ха-ха-ха.  Да не обижайтесь вы так, хи-хи-хи-хи. 

Айстлин: Ай.  Я и вправду выбрала неудачное время для этого вопроса – сразу после отданного раунда же.  Простите и не обращайте внимания, пожалуйста – это совпадение всего лишь, честно.  

Матэс: Ну да, ну да.  Ха-ха.  

Айстлин: Что до половины… впрочем, неважно, давайте продолжать, если мы обсудили седьмую. 

Рузен: Да нет, я отвечу на вопрос, который, кажется, вы хотели задать.  Конечно, с тех пор вы оба успели предложить массу хороших гипотез, но, к сожалению, леди, вы почти не участвовали в процессе самом начале, а во второй части игры участвуете примерно одинаково активно со своим главным противником.  В общем, если обобщить, вы оба заработали уже более чем половину очка своими предположениями, но, поскольку с нынешним счётом «три с половиной – три» выиграть может только кто-то из вас… дробные доли я оставляю не абсолютными, а относительными для вас… если вы понимаете, о чём я, конечно. Ибо, к примеру, если допустить, что вы своими догадками заработали одно очко, а господин Матэс – полтора, то счёт был бы «четыре – четыре с половиной».  Разница та же, а значит, разницы нет, он так же опережает вас на половину очка.  Впрочем, конечно, всё может измениться, если окажется, что я когда-то зачёл неверную гипотезу, но в этом случае я, конечно, всё честно подсчитаю. 

Айстлин: Поняла.  Хорошо, пусть так, конечно.  Теперь восьмая загадка? 

Матэс: Там всё просто, у нас есть выживший, так что ничего таинственного и сложного. Предполагаю, что это самоубийство или что убийца убил повара или что повар убил убийцу!  

Рузен: Как вы, наверное, уже догадались, убийца – доктор, а точнее «человек с наивысшим среди присутствующих медицинским образованием».  Так вот, доктор не убивал повара.  Повар не убивал доктора.  И это было убийством, и убийца находился в одной комнате с жертвой – и всё это факт!  

Матэс: Как прикажете.  Самоубийства, несчастные случаи, болезнь, ловушки? 

Рузен: Нет, нет, нет, факт.  Звучало очень страшно.  

Матэс: Хорошо, тогда… впрочем, нет, давайте так.  Как насчёт поменяться местами? 

Найя: Со мной? 

Матэс: Ну да. Хочу поближе к ведущему сидеть. 

Найя: Да вы, должно быть, просто боитесь н… в смысле, любите, когда вас пинают, раз собираетесь садиться напротив неё. Но пожалуйста, пожалуйста. 

*меняются местами* 

Матэс: Итак, теперь серьёзнее.  У меня эта идея появилась ещё некоторое время назад, но применять её было поздно.  Мы знаем, что герои третьей загадки умерли одновременно.  Мы знаем, что в шестой загадке два человека умирают одновременно.  Напрашивается логичное предположение – а что если герои третьей загадки умерли на самом деле в загадке шестой, инсценировав свою гибель предварительно, а потом вернувшись?  Что интересно – это объясняет, почему вы говорили, что разгадывать третью, не услышав остальные, нет смысла. 

Айстлин: Вот и нет.  На первом круге он не мешал нам разгадывать третью, да и незачем было, у нас боец всё-таки в рукаве сидел.  Нам предложили не решать эту загадку на круге втором – а тогда шестую загадку мы уже услышали.  Вы можете возразить, что она тогда не была разгадана, но ответ шестой, который мы теперь знаем, никак не помогает решить третью.  Потому я заранее предполагаю, что ваше предположение неверно.

Матэс: Только в том случае, если вы верно понимаете его мотивы, ха-ха-ха.  Он мог не дать нам разгадать третью исключительно для того, чтобы в загадках с номерами с четвёртого по седьмой нам работалось сложнее – чтобы мы не знали количество выживших, то бишь.  

Рузен: Все вы в чём-то правы, должен отметить.  Но не в гипотезе – герои третьей к шестой загадке были мертвы, факт.  

Айстлин: Хм.  Пусть эта гипотеза не проходит мои же собственные требования к ним, то есть не объясняет, почему мы не могли разгадать её на втором круге, я всё равно её выскажу, пожалуй – вдруг прав всё-таки Матэс.  Пусть всё будет так: один из убитых в третьей загадке – боец.  

Рузен: Он погиб в положенное время, напомню! 

Айстлин: Это верно.  Но моя идея в том, что в это же время, во второй загадке, погиб ещё кто-то, ещё один из гостей, а вы нам об этом не сообщили, ибо попросту не были обязаны.  Тогда оба героя третьей погибли в одно время, освобождая лишнего человека для восьмой!  Убийце же останется подкинуть тела в нужное время в нужное место.  А, и, если не боец – пусть хозяин дома, разницы нет особой. 

Матэс: Ха-ха?  Нет разницы?  Как это мог быть хозяин дома?  Кто умер одновременно с ним, скажите-ка?  Боец?  Невозможно, так как они умерли каждый в своей загадке, а они не наслаиваются по времени.  Кто-то другой?  Невозможно, ибо боец погиб вторым, это факт, мы помним.  

Айстлин: А, это вы хорошо подметили.  Тогда только боец, разумеется, поспешила я, не раздумывая, присоединить хозяина.  

Рузен: Ещё немного, и я совсем буду вам не нужен.  Но пока нужен – ловите.  Герои третьей загадки были живы к началу третьей загадки… как бы странно это ни звучало.  Факт. 

Матэс: Хорошо.  Может, мы всё усложняем.  Напомните, могло ли быть так, что убили их в одном месте, а потом разнесли по разным комнатам?  

Рузен: Да, логичный вопрос.  Не помню, спрашивали ли вы уже это, но если нет – убиты они были в разных концах дома, и это факт. 

Матэс: Очень хорошо.  Пока подскажите мне, как мне сгруппировать и комплексно опровергнуть гипотезы такого рода – жертвы висели на длинной-длинной верёвке, свисая с двух сторон дома, а убийца её перерезал.  Нужно одно удачное слово. 

Найя: Нелепые? 

Матэс: Другое.  Пусть так: убийца использовал инструмент, который позволил ему убить двух людей в разных концах дома одновременно. 

Рузен: Хм.  Очень нечётко, почти слишком, но в силу особенностей загадки я принимаю и тут же опровергаю – каждый из них был убит орудием, находящимся в руке человека. 

Айстлин: Боец и хозяин недоступны – значит это сделал кто-то из живых гостей, как в шестой загадке, верно?