Да здравствует королева

«Будь осторожен, путешествуя, когда наступают темные века. Множество ужасных алчущих огней взовьется, когда сердца человечьи исполнятся мрака. Когда воцаряются темные небеса, глаза человека до того затуманиваются, что он едва ли может отличить мерцание лучей света в окнах от страшного пламени лесного пожара».

 – Рыцарь-Странник Энрик

Удачи, Элисон.

Прим. Пер.: Приветствую, друзья. В первую очередь хочу попросить прощения за такую длительную задержку. Все дело в том, что этой зимой у меня на работе начались проблемы связанные с увольнением одного из коллег. Уплотнился график, увеличились нагрузки и т.д. в дальнейшем пришлось даже уволиться. Так же, как раз в это время, я начал заниматься на дополнительных курсах. Вследствие этого, времени заниматься переводом просто не было. После увольнения отсутствовало даже малейшее желание делать что угодно, просто медленно приходил в себя. И только недавно нашел в себе силы и время между поисками новой работы, чтобы возобновить перевод комикса. Все вышеуказанное я написал не для того, чтобы оправдаться или чтобы снять с себя ответственность, просто в жизни бывают ситуации, которые нельзя предугадать или запросто преодолеть. В будущем я, конечно, попытаюсь избежать подобного, но ситуации могут сложиться по-разному. Единственное что могу сказать точно, перевод забрасывать я не собираюсь, и работа над следующими страницами уже ведется. Надеюсь на ваше понимание.

Цок.

Хет и три спутника

Часть 1

Пришло время, когда пыль дороги стала слишком густой для Хет, ее крепкий посох тяжелел с каждым пройденным шагом, а дни стали блеклыми и холодными. Она обратила свое чело к горизонту, высматривая малейший огонек укрытия, подставила свое плечо ветру и продолжила путь. Вскоре она наткнулась на тесный и крепкий городишко, вдавленный в землю, словно примерзший к ней. Дороги были хорошо накатанными, а дым и пар клубились из дымоходов растопленных печей, но, хотя свет еще полностью не угас, на улицах не было ни души, лишь несколько дряхлых, жалко выглядящих собак. Это обеспокоило Хет, так как прежде она была стражем, но она прошла мимо, ибо к тому времени путешествие до того истощило ее, что она опасалась доверять твердости собственных рук.

         Прошло совсем немного времени, и Хет подошла к узкому замызганному чертогу с дверью, оббитой железными гвоздями. Когда она вошла, кое-что привлекло ее внимание. Над порогом висела старая веточка остролиста и письмена, отпугивающие тварей, охотящихся на людей, начертанные на свежей хрустящей бумаге. Внутри помещения трепетал длинный очаг, изо всех сил пытаясь разогнать сочащийся сквозь трещины в стенах холод. Внутри на соломе расположились несколько десятков местных жителей, их лица были изможденными и осунувшимися, а немного в стороне сидели трое других, выделявшихся своим цветом, ибо все остальное было блеклым и приглушенным мраком. Первым из них был мужчина в красном плаще, нищенствующий рыцарь со спутанной бородой и выпученными глазами. Вторым был священник в белой ризе, он жевал осморизу, сплевывая слюну в соломинку. Третьей была златовласая женщина с молочно-белой кожей, облаченная в полированную броню. При ней было множество оружия, начищенного до блеска, и множество отличительных знаков были прикреплены к ее нагруднику, украшенному изображением рычащего чудища.

         Хет сочла эту сцену странной, но куда страннее была холодная гулкая тишина в этом зале, нарушаемая лишь шарканьем ног, негромким бряцаньем посуды да еще, время от времени, священник плевал в свою соломинку.

– Эгей, друзья, – поприветствовала их Хет, почувствовав себя так, словно разбила стекло одними своими словами. – Можно ли мне присесть у этого очага? Ночи длинны, а путь тяжел и каменист.

Никто не ответил, поэтому Хет сделала второй шаг внутрь комнаты и сразу увидела серые понурые лица, пустые покрасневшие глаза и отсутствующее выражение на лицах сидящих там. Хет подметила, что чертог, несмотря на его узость, был построен для совместной трапезы гораздо большего числа людей, и внезапно она осознала, как ужасно пуста эта комната.

– Смерть свила себе здесь гнездо, – заметила Хетт

– Таки свила, – подтвердил нищенствующий рыцарь в красном плаще, и пригласил Хет разделить хлеб.

Хетт опустилась рядом с тремя незнакомцами. Разломанный хлеб успел подсохнуть и зачерстветь. Путешественница принялась жевать его, пытаясь согреться, но плащ ее был тонким, а очаг едва-едва нагревал комнату.

– Где трактирщик? – полюбопытствовала Хет.

– Мертв, – сплюнул в соломинку священник. – А большего тебе здесь никто не скажет. Ни одна душа во всем городе не смеет выдавить из себя ни слова, не смеет высунуть за порог свой нос ни на вершок дальше, чем нужно. Весь промысел и вся жизнь ушли из этого города давным-давно. Он столь же мёртв, как и бедный трактирщик.

– Как же так? – ужаснулась Хет.

– Они скованы страхом. В округе завелся демон, – проговорил священник с набитым ртом. – Он рыщет по всей округе без разбору и убивает, кого вздумается, будь то мужчина, женщина, или ребенок. Вот, что я слышал: когда он появился, то начал с малого – калечил скот и тому подобное. Но вскоре эта тварь узнала вкус человеческой крови. До сих пор демон не убивал, пока солнце высоко, поэтому местные решили, что это единственный способ оставаться в безопасности.

Священник потер шрам на носу и продолжил.

– Да только беда в том, что в последнее время он не соблюдает правил. Поднимает щеколды, сбрасывает запоры, вползает сквозь окна и вырывает у людей кишки, пока те спят. Так что все решили, что чем тише они себя ведут, тем больше вероятность, что их внутренности останутся при них.

– Что делает их не очень-то гостеприимными, – просипел нищенствующий рыцарь и сделал большой глоток из железной фляги, висевшей на его бедре.

Золотоволосая девушка продолжала смотреть перед собой, на ее лице застыло скорбное выражение. Ее молчание встревожило Хет. Ее крупные руки сжимались на древке ее крепкого посоха, ибо она была не понаслышке знакома с демонами и много лет провела на дороге, изгоняя их из мест, встречавшихся на ее пути. Здесь, недалеко от краев мира, они сбивались в стаи вокруг хуторов, разбросанных по мрачной округе, и откармливались, как клещи.

– И что, никто до сих пор не надумал убить его? – возмутилась Хет.

– Ты разве не видела дерева по пути сюда? – спросил в свою очередь нищенствующий рыцарь.

Хет покачала головой, так как понятия не имела, о чем он говорит. Трое путешественников переглянулись между собой.

– Ну так пойдем, посмотрим, – предложил священник.

Он поднялся на ноги, подхватил свой пастырский жезл и разжег старый железный фонарь, заправленный вонючим маслом. Священник побрел к входной двери, и Хет последовала за ним. Странно, но на пороге он вдруг остановился, как будто ожидая чего-то. Хет уже было собиралась спросить его, что случилось, но заметила блеск пота на раскрасневшейся шее мужчины и легкое подрагивание его руки и поняла, что священник напуган. Она прикусила язык, пока нищенствующий рыцарь, а потом и златовласая женщина не собрали свое вооружение, поднялись и последовали за ними в колкие сумерки. Дневной свет почти полностью угас. Улицы, по которым они шли, как будто вымерли, и даже давешние собаки исчезли с них. Их шаги эхом отражались от стен этого пустынного места, и сквозь мерзлый воздух Хет почувствовала невидимую и ужасающую хватку страха.