«Те, кто юны, вольны, здоровы, кто жить желает до конца,

Десятикратно хуже старых, со жгучим голодом в сердцах».

– Народная поговорка, приписываемая верхним Сумеркам

Поломка и починка колес

Сокрушение и Обретение Божественности.

Хет и Ракшаса

(Часть 1)

В дни, когда Королевская Дорога была изрыта отпечатками сапог солдат и усеяна осколками, оставленными ими, жила-была Хет, что была стражем. Хет была очень высокой и статной, а ее крепкие руки были подобны узловатым корням. Она очень ловко управлялась с шестом, но была несказанно плоха с прямым мечом, что вызывало постоянные неодобрительные взгляды ее Сержанта, ведь шест – оружие черни, и не подходит истинному поборнику Древнего Закона.

Имя Сержанта было Рамис, но речь сейчас не об этом, ибо он был хорошим Сержантом. Он был очень спокоен, и очень красив, и у него было безупречное Зрение Стража – за что его и повысили. Хет безотрадно чахла по нему, но тщетно, ибо просто поразительно, насколько черствым он был во всем, что хотя бы отдаленно напоминало любовные дела. Он пил свой утренний чай горьким, сидел всегда прямо, как штык, а его ногти были исключительно чистыми. Он был превосходным полицейским.

У Хет и Сержанта был еще и третий спутник, но он совершенно неинтересен. Это был Центурион, и был то бездушный инструмент, выкованный в виде человека. Шея его была толщиной со ствол дерева, и такая же узловатая. Он любил свой меч, любил его форму, а больше всего ему нравилось свой меч использовать. Он умело убивал мечом, что делало его никудышным мечником.

Сталось так, что Хет, Сержанта и Центуриона вызвали, чтобы убить демона, ибо в этом заключалась работа стражей в те дни. Это был демон из породы Ракшаса – подобные ему заползали в горло или ноздри спящих людей, наполняя их желчью. Поскольку он носил человека как кожу, его было чрезвычайно трудно найти и уничтожить. Он кормился кровью, крал молоко и ненавидел звуки лжи. Это было ведомо Хет, которая была начитанной, и Сержанту, что был очень образованным, но не Центуриону, которого заботили лишь мечи.

В те дни Дорога часто пылала пламенем войны, поэтому их путешествие было исключительно медленным, и Сержант придерживался неторёных троп. Это было не место для людей Закона, потому что Закон оставил небо. Таким образом, прошло полных шесть оборотов, пока Хет, Сержант, и Центурион не добрались до места назначения.

Когда они прибыли, они сразу увидели, что Ракшаса был исключительно хитер. Ибо это была земля болот и трясин, низкая, сернистая земля, где люди прозябали в грязи. И столько грязи было на них с головы до ног, что выглядели они почти одинаково. Переводя свой взгляд с человека на человека, Хет едва могла отличить молодого от старого, мужчину от женщины, да и друг от друга вообще, и она содрогнулась, ибо она была исключительно чистой, как и все стражи. В те дни стражи были эталоном безукоризненности и слаженности. Они носили блестящие сапоги и безупречную униформу с блестящими пуговицами.

Их встретил владыка того места, который жил во дворце, выстроенном на взгорке, выступающем из грязи (единственном взгорке в округе, по сути). Владыка был исключительно красив и имел идеальные ногти, как и сержант. Его несли четверо слуг, что, потея, тащили его паланкин высоко над мерзкой жижей, хотя сами порой уходили в грязь по пояс. В те дни это было необходимо.

Владыка обстоятельно изложил им суть беды, которая нанего свалилась.

– Ох, пожалуйста, – говорил он, обмахивая себя с великим испугом, – Сделайте что-нибудь с этим мерзким Ракшасой! Что случилось? Да ведь только на днях, он ворвался во дворец и учинил ужасный беспорядок. Стая моих прекрасных голубей была разодрана в клочья, а отпечатки его грязных ног были повсюду!

– Вам не следует волноваться, – отвечал на это Сержант с предельной уверенностью, – я редко терплю неудачу в своем стремлении искоренить зло. Мы сокрушим вашего Ракшасу в течение недели, во имя Древнего Закона и четвертого имени Бога.

Хет была уверена в результативности Сержанта и решительно кивнула.

Сержант, видно, и вправду обладал чудовищно сильным чутьем на зло, сверхъестественной способностью вынюхивать наимельчайшие отголоски его смрада, витающие вокруг человека. Это и было Зрение Стража, великолепное орудие правосудия и неистощимый источник восхищения Хет, которая все еще считала себя неотесанной крестьянкой в косынке. Строго говоря, она была на голову выше Сержанта, и вдвое его сильнее, но это уже другая история. Тогда же она видела идеальные ногти Сержанта, его красивые усы, его выразительный лоб, и чувствовала возрастающую волну гордости и желания.

Владыка был очень доволен. Он пообещал предоставить им достойные апартаменты в своем высоком дворце и ежедневную ванну, чтобы смывать болотную грязь и поддерживать себя в подобающей стражам форме, до тех пор, пока они возвращаются к закрытию врат.

И вот так-то Хет, Сержант и Центурион приступили кпоискам Ракшасы в первый день пребывания в болотных землях.

Хет и Ракшаса

(Часть 2)

Эта земля была необычайно чужда Хет, и она крепко сжимала свой шест, когда они блуждали по трясинам, которые считались улицами в том месте. Люди спали на улице или с животными, что глубоко шокировало ее. Здания были приземленными и скособоченными, измазанными землей и грязью, и в этом отношении они были похожи на людей. Тут и там она могла заглянуть в их закопченные жилища, и увидеть ссутуленную женщину, сгорбившуюся над огнем, мужчину, копающегося в мусоре, юную девушку, несущую тяжелый увитый сверток на своей спине. Но все было так лишь настолько, насколько могла различить Хет, ибо грязь, покрывавшая людей, делала их одинаковыми. Их глаза были белыми и голодными, и Хет вздрагивала, проходя мимо их снулых группок, кучкующихся вдоль улиц.

День прошел, Сержант задал множество правильных вопросов, постукивая своими прекрасными ногтями по отполированному навершию своего прямого меча. Хет и Центурион следовали за ним туда и сюда, от жилья к жилью. Сержант стучал, слегка наклонял свою красивую голову внутрь. Делал шаг, один, второй, великолепные полицейские шаги, и в своей вежливой манере интересовался ужасными событиями в округе. Хет была впечатлена, ибо жители были мрачными, и выражение их лиц было трудно прочесть из-за покрывавшей их грязи. Говорили они очень мало, и Хет была уверена, что они скрывают какую-то темную тайну.

Сержант, однако, был в замешательстве.

– Я понемногу собираю кусочки информации о местонахождении нашего монстра, – говорил он Хет и Центуриону. Его спина была очень прямой, и он был абсолютно уверен. Хет видела, что его Зрение Стража работает великолепно, и жаждала узнать его секреты.

День подходил к концу, и Хет стремилась поскорее вернуться во Дворец к своей ванне, ибо глаза черни следили за их отрядом, как голодные бусины, а ее блестящие сапоги были облеплены грязью. Но когда они подошли к последнему низкому и перекошенному жилищу, Сержант многозначительно взглянул на своих спутников. И когда он постучал, раздался ужасный шум и в боковой переулок в страшной спешке вывалился мужчина. Сержант закричал, и прежде, чем Хет успела даже перехватить свой шест, Центурион покрыл тридцать шагов и сразил мужчину одним ужасающим ударом.

Центурион был необычайно доволен, но Хет не была, ибо, приблизившись, она увидела, что среди разбросанных человеческих внутренностей не было никакого демона. В его вытянутой руке был зажат кошелек с серебряными монетами.

– Ему не следовало бежать, – грустно сказал Сержант и вытер лоб, – Обычный вор, не более.

Хет почувствовала отторжение и сожаление, ибо не смерть была наказанием за воровство. Но Сержант отметил, что время позднее, и Хет вспомнила о дворце и ванне, и они в спешке вернулись.

Уверенность сержанта почти не пострадала.

– Бедный дурень был лишь преступником, а не демоном, как я подозревал! Информации было очень мало, но я на верном пути, – рассуждал он. – Люди этой земли замкнуты и неговорливы, но это не значит, что они не заслуживают нашей защиты!

Владыка земель согласился. Они поужинали фазаном, приняли ванну и легли спать. Хет, впрочем, едва ли могла уснуть и провела ночь, уставившись на трясины внизу.

Утром принесли вести о мертвом скоте и похищенном молоке. Это сделало Сержанта более решительным и придало надежду Хет, когда они отправились в город. Центурион следовал за ними в нетерпении. Он вычистил свой клинок.

В этот раз Хет испытала странное чувство узнавания. Уже однажды видев город и его обитателей, во время второго визита в город она дала волю любопытству. Когда они проходили по кривым грязным улочкам, она снова заглядывала в их тесные жилища. Там снова была женщина, склонившаяся над огнем. Но Хет увидела, что огонь был чем-то вроде очага или печи, а у женщины была длинная палка, которой она там шуровала. Там снова был мужчина, согнувшийся над барахлом, но кое-где Хет видела что-то блестящее. И опять там была девушка, низко наклонившаяся под весом своего груза, но Хет внезапно увидела, что ее поклажа была тканью небывалой фактуры.

Сержант вновь неустанно переходил от жилища к жилищу.

– На этот раз я уверен твердо, – приговаривал Сержант, – ибо от этих молодчиков несет вонью зла. А где обитает зло, обитают демоны, вам так не кажется?

И вновь, когда день подходил к концу, расспросы Сержанта привели их к жилью возле чахлой и замусоренной реки. И как только сержант постучал в дверь, женщина выскочила из окна и нырнула в реку. Снова сержант закричал, и снова Центурион с нетерпением бросился вперед. Он прыгнул в воду и пронзил женщину через живот, как рыбу. Она долго умирала, пока Центурион вытирал свой меч.

У нее не было Ракшасы внутри, лишь зубы ее сгнили из-за долгого пристрастия к Стеклу. Сержант вытер лоб.

– Ей не следовало бежать, – посетовал он, и глаза его были грустны.

Хет была подавлена, ибо не смерть была наказанием за употребление Стекла. Она была рада, что они искореняли зло на этой земле, как бы мало оно ни было, но это все равно тяжело давило на нее, когда они тащились по грязи обратно во дворец к их ваннам.

Владыка был очень доволен их прогрессом, даже несмотря на то, что они не поймали Ракшасу, и Хет не теряла уверенности в Зрении Стража Сержанта, поскольку он действительно обнаружил зло, хотя жители этой земли и не были настроены содействовать. Но ванна не могла очистить ни ее мысли, ни одежду. Вновь она провела ночь, созерцая трясины внизу. Но в этот раз странный порыв овладел ей. Она надела униформу, обула свои блестящие сапоги и вылезла из окна.