Яун прятался. Люди ходили группами по двое и высматривали его, ступая по мягкой земле тлеющей деревни. Каждый шаг был словно удар стенобитного орудия.

«Бог с его святыми защитят нас», - говорила его мать, но они этого не сделали. Его мать разрезали палашом от затылка до пупа. Он никогда не знал, что в человеке так много крови.

Яун выжил бы, остался бы в этой деревне, но он всегда был самым несчастливым сыном. Среди людей появился Джантрис, самый высокий среди мертвецов. Он был звездным воином, владевшим искусством вострого меча. Его лоб был усыпан драгоценными камнями, а одежда была лучше, чем у остальных, и меньше запачкана кровью. Яун чувствовал жар его дыхания даже из своего укрытия, но его конечности сковал страх, и он не мог пошевелиться.

Им понадобилось меньше часа, чтобы найти его, оцепеневшего, вцепившегося в грязь под старым корытом. Когда он был ребенком, его купали в этом корыте и он играл со свиньями.

Его привели к Джантрису, и люди засмеялись, как гиены, и сделали движение, как будто хотели отрубить ему голову голыми руками, но они этого не сделали. Вместо этого Джантрис, самый высокий из повелителей бурь, наклонился к Яуну. Его глаза были яркими, как светящийся дым.

«Теперь ты мертв», - сказал он и протянул рукоять меча.

Сначала Яун плакал по свей семье, но тогда люди с лицами как у гиен и вываливающимися языками, били его пока он не замолкал.

«У мертвецов нет семьи», - говорили они. Они измазали его кожу пеплом его сгоревшей деревни и запретили смывать. Меч, который дал ему звездный владыка был грубым инструментом, тяжелым и слишком большим для его маленького тела. Он не мог плакать, поэтому прикусил язык и попытался вспомнить дом и свою мать, но все, о чем он мог думать, был запах свежей крови.

«Я не могу вспомнить свой дом», - сказал Яун.

«В конце концов мы выбьем из тебя все, - прямо заявили они, - до последнего следа».