Прославленный правитель всего сущего, 

Возьми свои лезвия, режь плоть человеческую, 

Правь, направляй и веди нас

В кошмар твоих сбывшихся желаний

Чей клинок блестит – иль чей в крови доспех?

Четыре Ордена их есть – расскажем мы про всех.

ГЕЙС живёт в безвестьи, и свой несёт обет,

В пути сорвёт звезду с небес, но славы ему нет,

САПСАН, чей колокол звонит, чтоб на изломе дня

Отвадить зло от тех дорог, где ходим ты и я,

ВОИНСТВЕННЫЙ льёт кровь и крошит черепа

Как черни, так и королям – война всегда слепа,

НИЩЕНСТВУЮЩИЙ в обносках всегда и босоног,

Живёт он, словно дикий зверь – но бьётся, словно Бог.

– Детская считалка.

II. Ложь о железной сливе

Жил когда-то король по имени УН-Пайям, который сидел по правую руку от трона ЙИСУНА и царствовал во дворце из полированного золота и огня и вершил правосудие. Однажды стало известно, что Пайям вырастил необыкновенную сливу – огромную по размеру, с алмазной кожурой, сверкающей, словно нагрудный доспех, и в пятьдесят раз прочнее. Пайям жаждал любовного партнера с пылким сердцем и превосходно умелым ртом, и провозгласил, что с тем или с той, кто сможет раскусить кожицу сливы, он обещает делить свое ложе на протяжении трех ночей и исполнить все, чего бы тот не пожелал.

В первый же день во дворце Пайяма собралось множество богов, и ещё больше – на второй, но к началу третьего дня этого странного состязания тех, кто ещё не попытал счастья, осталось немного, ибо слива все еще была неприступной и безукоризненной, и заставила многих уйти прочь с зубной болью и бурлящим разочарованием. Поднялся громкий крик, и ЙИСУН явился из двадцать третьего, считая по часовой стрелке, дворца из углерода – там ЙИСУН медитировал на острие тридцатиакрового копья из кристаллизованного времени. Вслед за ЙИСУНОМ пришёл и сопровождающий его Ханса.

«Посмотрите на этого Пайяма! -  воскликнули боги, - Он обманывает нас! Он ранит наши сладострастные сердца!»

ЙИСУН очень любил сливы и сразу же схватил железную сливу и, ко всеобщему изумлению, откусил большой сочный кусочек, при этом нахваливая его достоинства. 

«Как?!» - воскликнули присутствующие.

«Да ведь это же мягкая и вполне спелая слива», - открыто сказал ЙИСУН, и действительно, собравшимся стало ясно, что так и есть. Сливу передавали из рук в руки, и наощупь становилось ясно, что она вполне мягкая и податливая. Хансу, однако, это не убедило. «Это все еще железная слива, - сказал он, - здесь есть какая-то хитрость, о мастер среди мастеров».

«Так и есть», - сказал ЙИСУН, и собравшимся вновь стало ясно, что мякоть сливы такая же твердая и непроницаемая, как крепость. «Но как же так? - спросил Ханса, - откуда такая переменчивость? Сливы и пятьдесят ветров не так уж схожи, как мне кажется».

ЙИСУН ответил: «Пока вы верили в сказанное мной, так оно и было. Все мы тайные короли своей собственной башни. Правда в том, что все будет, так как вы предпочтете. Правда в том, что никакой сливы нет вовсе, также как нет ЙИСУНА. На самом деле у сливы нет ни очертаний, ни формы, ни цвета, но именно они мне в ней и нравятся, но я нахожу ее сладость опьяняющей. Слива – это вещь, которой не существует. Но это мой любимый фрукт».

«Трубка – вещь, которая существует, и уже долгое время моя любимая», - непонимающе заявил Ханса с растущим цинизмом. 

«Вот парадокс! - с улыбкой сказал ЙИСУН. - А теперь я нежно разделю мою любовь с Пайямом».

«Пусть правящий король всегда держит рядом с собой шута, и на своем совете, и пусть дурак болтает все, что ему вздумается, и неустанно издевается над королем и всеми его великими и царскими планами и замыслами, как идиоту заблагорассудится. Ибо нет советника лучше, чем тот, кто в своей глупости будет говорить только правду».

– «Пятнадцать путей правления», ДАТА 1559 приписывают Ау, Панкратору Желтого Города Веш

Да здравствует святой тиран, великий лишитель.

Вы склонитесь перед коронованным императором.

- Meshuggah