(В родительском доме Лин)
- Доча! Это што за чалдон?
- Мам, пап, это Даня.
(Мать и отец смотрят на кибернетический глаз и протез руки Лин, потом на заплатку на голове у Дани, переглядываются и вздыхают):
- Ладно, слава те хосподи, что хоть не девку домой привела! может, ещщо понянчим внучат на старости...

- Чаво вы там заперлись, трахаетес, поди?
- ...
- Знамо дело, трахаетес! Запруцца, понимаишь, и трахаюцца, когда усе порядошные люди работають!
- ...
- Эй! Эй, вы там! Вы там трахаетес, что ли? А? А? А? А?..
- ДА НЕ ТРАХАЕМСЯ МЫ!!!
- Нет?
- Нет!
- (после паузы) Ну и дураки!

AVVA, думаю, это обычный оживший доспех демонического вида, подозрительно похожий на Барри-Мясника из Цельнометаллического Алхимика.
(Если вы про картинку внизу)).

(Дельфиний мат в последнем кадре незацензурен).

- Э-э... как бы и не надо, мы уже приехали.

Чёт на первом кадре правая ножка Коринф получилась раза в три, эээ... БОДИПОЗИТИВНЕЙ самой Коринф.

Вези меняяяяя, Аид, в свою страну аидию!..

Трус, Балбес и Бывалый ).

- Båmbårbiya!
- Kjirgőődőø!

Дом был записан на жившую в нем татуированную старушку Дарью Тимофеевну из бывших хипстерш и фем-активисток. Она состояла при доме чем-то вроде хранительницы – у нее была своя комната с отдельным входом, где, кроме Дарьи Тимофеевны, жили два оскопленных кота.
Тимофеевна мало интересовалась земным, читала «Добротолюбие» и стучала головой в пол, замаливая юность. Эх, знали бы бесстрашные молодые оторвы, ужасающие своими подвигами сеть, что активизм во все эпохи разный, а вот старость, иконы и коты – одинаковые во все времена…
(С) В. Пелевин, "IPhuck 10"

Медди на последнем кадре такая монументально-суровая, прямо 'Человек из стали"...
...Точнее, из МЕДИ.