Орлов оглядывается, не веря счастью... и замирает.
В небе над городом, низком и свинцово-сером от туч, проплывают вереницы дирижаблей с красными звёздами на бортах.
Над улицей трепыхаются на ветру красные растяжки с белыми лозунгами "СЛАВА 42-МУ ВСЕМИРНОМУ СЪЕЗДУ КПСС!"
Витрины и фасады непривычного дизайна пестрят дикими надписями вроде: "Сегодня в 21.00 во Дворце Пионеров - концерт ВИА "Острые Красные Перцы Чили", Калифорнийская ССР!"
Обезумевшим взором Орлов натыкается на памятник в центре площади: товарищ Сталин, воздевший над головой меч и земной шар, и по бокам от него товарищ Берия... и некий юнец, лицо которого кажется Орлову шокирующе знакомым.
Орлов падает перед памятником на колени:
- СТАСЯААААН!!!

Создается впечатление, будто у любящей мамули - пустые и плоские белёсые глаза, как у призрака.
А теперь развидьте это ).

merlbri, прогрессивному западному кинематографу теперь уже не до мазы-раши: надо разоблачать собственные, американские Преступления Колониально-Маскулинного Режима против индейцев, негров, женщин, эскимосов, трансгендеров с хорошими и открытыми лицами и т.п. Наши халтурщики сами прекрасно справляются с очернением родного прошлого... и обелением родного ПОЗАПРОШЛОГО с царём и белыми офицерами ).

Обнаружив на одежде ребят иностранные надписи, прораб звонит в КГБ.
Бесчеловечные звери-комиссары в погонах долго избивают юношей, ломая им чувственные музыкальные пальцы побуревшими от крови жертв кирзовыми сапогами.
Избив, ведут в НКВД, на допрос и расстрел к зверю-майору, кудрявому и с огромным еврейским носом, сидящему под забрызганным кровью от расстрелов портретом Сталина.
Стасу везёт: по дороге на допрос он видит, как старенькая бабушка, третий год стоящая в очереди длиной с полгорода за талонами на колбасу, от голода упала без сознания в грязь - и помогает ей встать, а бабушка его в благодарность крестит.
За это Стаса расстреливают на месте три раза за попытку к бегству - а бабушку расстреливают четыре раза за религиозную пропаганду, после чего обоих ссылают в ГУЛаг.
Орлова же после допроса, на котором иудо-майор под Шопена из патефона избивает его по лицу стеком расстрелянного им в двадцать девятом благородного белого офицера, собираются тоже расстрелять за шпионаж, измену и несомненное стиляжничество.
Но не расстреливают, так как его дело теряется в жерновах бесчеловечной абсурдной бюрократической машины чудовищной страны зла.
Майор приговаривает его к исправительным работам и отсроченному расстрелу - и на чёрном воронке уезжает стоять в очереди за талонами на чулки для своей личной шлюхи.
Десять лет закованный в ржавые цепи Орлов под непрекращающимся дождём таскает камни, брёвна и рельсы, строя УРГУ - а в промежутках стоит в очереди за талонами на расстрел.
Среди заключённых оказывается недорасстрелянный попик, который ночами в заражённом чумой бараке читает Орлову пронесённое на стройку тайком Евангелие (в роли Евангелия выступает Псалтырь, т.к. верующий зритель всё равно нифига не поймёт разницы, зато ему будет приятно).
Когда почти все зеки в бараке помирают от голода и чумы, их тела бросают в фундамент УРГУ - а недопомершего Орлова везут через заснеженную тайгу в ГУЛаг, но поезд по пути терпит крушение.
Прибывшие на место комиссары в кожанках расстреливают всех выживших, чтобы скрыть правду о чудовищном состоянии дорог в ненавиSSтной империи зла, в которой одна половина сидит, вторая половина охраняет, третья половина расстреляна - но Орлов с переломанными ногами уползает в тайгу.
Там его находит и три года выхаживает девушка из недорасстрелянных белогвардейских крещёных крымских татар-старообрядцев, в православном платочке и с чистым, одухотворённым личиком (в роли девушки - подувядшая уже, но как следует наштукатуренная Чулпан Хаматова).
Между Орловым и девушкой вспыхивает любовь, по прошествии времени она рожает ему сына - но тут их находит все эти годы искавший Орлова по тайге зверь-иудомайор, расстрелявший некогда отца девушки, и со словами "Ne vseh vas, suk, escho dodavili! Slava Stalinu, sukablyatt'!" - убивает её из нагана, а Орлов убивает майора броском топора.
Через годы начинается брежневская оттепель, и Орлов с ребёнком на руках выходит из лесу к людям.
Он сменяет фамилию и имя, находит работу, отдаёт сына в школу, старается забыть прошлое, даже идёт в театральный кружок.

...Проходят десятилетия, и постаревший бывший Орлов с бородищей варит на кухне борщ.
В кухню вбегает его внучка Варя, в личике которой он с тихой нежностью поныне различает черты покойной любимой.
- Деда, деда! У меня в школе появился друг! Его зовут Орлов!
Глаза бывшего Орлова наполняются слезами...

(Спонсор - Фонд Кино и Министерство Культуры).

>>>XD это откуда?
Предположу, что покойный Михаил Успенский - старенькое фэнтези "Там, где нас нет". Почитать-посмеяться вполне можно.

Злой Буратино смотрит на тебя как на лису Алису.

Курильницы по бокам... Чтобы отбить запах больного тела и прочего дерьма, которое это тело уже не держит, никак?

Я знаю, что подчеркнутый текст нужен в обучающих целях, но всё же, когда совершенно разные персонажи начинают говорить в одинаковой лекторской манере - не могу отделаться от мысли, что это одержимость. И что их телами в эти моменты овладевает... да вот хотя бы эта дамочка с лирой.

- У меня выпали коронки и снова вырос зуб мудрости...
- Радуйся, что ты не еврей.

Это какой-то неправильный лицехват. И делает неправильные яйца.