←62/183→
А также у семьи тех, чьего ребёнка он забрал. И у дитя на этом кадре, и у матери кадром ранее, и даже у отца до этого.
Кощей помнит то зло, что он совершал, то горе, что он нёс по приказу тёмного бога. Каждый случай. Пусть он - всего лишь слуга; пусть вина больше лежит на тёмном боге, который придумал контракт, и на глупцах, у которых алчность затмила разум. Но Кощей не отрицает своей доли греха, и его собственная месть не служит ему оправданием. Его вряд ли можно назвать героем... Но он точно не злодей.