Мои руки дрожат. Воспоминания. Я знаю, ты бы мной гордилась. Я знаю, ты бы поддержала меня за то, что я пытаю тебя. Ты всегда была сильнее меня. Почему я, такая слабая, пытаюсь спасти тебя? Спасти себя? Всё это не имеет смысла. И тем не менее, я здесь. В этой побитой комнате, с этим проклятым Ящиком. Мне не хватает тебя. Каждый раз, когда мы встречаемся в новой реальности, ты пугаешься меня. Я не показываю тебе своё лицо до последнего – тебе легче меня ненавидеть, если я лишь абстрактная дама с телевизором, которая тебя создала, чтобы ты страдала. Я не называю своего имени – потому что знание имени даёт силу, а я не могу тебе этого позволить. Зато я, как никто, знаю, как сделать тебе больно. Только я, как ни смешно, могу тебя убить. Тогда, в седьмой, я не решалась нажать на курок, пока ты не взяла меня за руку. Сейчас я больше не чувствую колебаний. Я огрубела? Если долго пытать людей, в какой-то момент это станет рутинной работой. Хорошо, что ты не видишь меня сейчас. Плохо, что я тебя не вижу – ты единственная в этом мире, кто радует меня.

- Пшшшш… Синий, взяли точку, приём!

- Пшшш… Молодец, синий, приём!

- Пшшш… Приём!

Боец еще раз делает «пшшш» в пустую руку, после чего отдаёт указания:

- Штаб сказал – гуляй рванина!

Солдатики радостно разбредаются по периметру – кто-то бреет сапог, кто-то бьётся головой в стену. Многобашенная бронетехника пытается ехать во всех направлениях сразу и врезается в фонарный столб. Какая разница – точку взяли, теперь всё можно.

Один из солдатиков за шиворот тащит из подвала упирающуюся красную шестерню:

- Стой-не стой, а стрелять буду!

- Не надо, братцы, я тут серотонин несу!

Раздаётся грохот разлетающихся кирпичей. Над побитой пятиэтажкой вздымается крутящаяся деталь – от зубчиков отлетают куски плоти и камней. Сминая под собой танки, шестерня прёт на запад.

- Ваше товарищество, давят! – рапортует солдатик, стуча сапёрной лопаткой по каске.

- Так, давайте все, дружно, навалимся, братушки!

Призыв магией призыва. Мои наводчики уже побежали на территории синих – замаскированные под гражданских, они докладывают мне, куда наносить удар. Казалось бы, какие гражданские здесь, но этого достаточно, чтобы синий солдат затупил и не выстрелил сразу. А дальше не важно – я свои данные получу. Пробираясь за линию фронта, наблюдатели прокладывают путь для второй волны – штурмовиков. Хрупкие девушки, начинённые нитроглицерином изнутри, вооружены дубинками и беспрекословной лояльностью. Следом – регулярная пехота. На моей стороне фактор внезапности. Мои подчинённые умнее синих – как-никак то, что я Императрица, даёт мне более толковых подданных. Конечно, через какое-то время синие оправятся от внезапного удара и перейдут в контратаку, поэтому я должна успеть захватить как можно больше земли. Захватить всё, что успею и окопаться. И пусть пытается меня выбивать.

Время разворачивать производства. Бараки, снабжение, военный завод… Construction complete. Я делала это столько раз. Я закалена в боях – Стас не привык к такому противнику. На стороне розовых фактор внезапности – но в количественном отношении нас всё еще слишком мало. Синие войска оправятся, и даже если мне удастся занять много территорий – рано или поздно они меня выбьют. Мне нужно что-то еще. Что-то, чего я еще не пробовала?

Если они уже идут за твоей головой, и ты не можешь сражаться на равных – партизань. Прячься в лесах. Устраивай засады. Бей и беги. Отступай и выжигай за собой землю. Устрашай. Запутывай. Даже с моей помощью Анне ни разу не удавалось выиграть эту войну – а теперь, когда я одна, шансов у меня еще меньше. Мои солдаты умнее, и их мораль выше. Они будут рыть ловушки с кольями, будут кидаться под танки врага, обвязавшись динамитом – но этого всё еще мало. Синие получают бонус в войне просто за то, что ими командует Полководец. Я могла бы получить преимущество в экономике, потому что я Императрица, и мои подданные работают усерднее – но пока противник контролирует большую часть карты, нас сомнут количеством.

Мои размышления прерывает сдержанный кашель за спиной. Я подскакиваю от неожиданности, едва не уронив фуражку.

- У меня есть к вам предложение, Госпожа, – говорит он, отвешивая поклон.

- Ёбаный в рот, хватит подкрадываться ко мне… Почему ты не фронте? У тебя хватает наглости ослушаться моего прямого приказа, червь?

Маг еще раз кланяется.

- Госпожа, у меня есть предложение, от которого вам будет сложно отказаться. Я уважаю вашу решительность, но мы оба понимаем, что в долгосрочной перспективе вас сомнут. Вам нужен ассиметричный ответ – и я могу вам его предоставить.

Есть встречи за закрытыми дверьми, о которых потом не говорят. Я еще не знала, что это она. Я смотрю в его вытаращенные немигающие глаза и вспоминаю лицо моей подруги, пожираемое его колючей проволокой. Я оставляю этот кусок дерьма в живых исключительно, чтобы он напоминал мне о ней. Можно ли вообще сказать, что он «в живых»? Шуруп, вворачиваемый Государством при социализации в головы людям, чтобы следить за ними – разве мы можем считать тебя одушевленным? Ты принимаешь антропоморфную форму, чтобы нас не так сильно тошнило от твоего вида – но разве ты обладаешь разумом в нашем понимании? Есть ли у тебя цели? Мотивы? Сейчас ты подкатываешь ко мне с предложением – ты хорошо знаешь, что я в отчаянии, и у меня нет выбора. Если я проиграю и уйду на новый круг – это значит, что Анне придётся начинать сначала и снова проходить через всё это. Не лучше ли действительно рискнуть? Я кусаю губы в нерешительности. В конце концов, что мне терять?