Шум мотора удаляющегося байка становился все тише, но охранник не прекратил браниться до тех пор, пока свет фары не исчез за изгибом дороги окончательно. Псу надоело лаять, глядя за забор, и он, ворча, направился обратно в сторону сторожки, но вдруг остановился и навострил уши. Постояв так несколько секунд, глядя в темноту, он вдруг как-то нерешительно потрусил в сторону, вдоль забора.

«Опять пошел заначки выкапывать», - решил охранник.

Почесав запястье о щетину на подбородке, мужчина нехотя поплелся обратно. Предстояло оценить нанесенный ущерб и привести могилу в порядок. Он уже пару раз натыкался на последствия налетов копателей, но с самими нарушителями столкнулся впервые. Матеря ночных мародеров на чем свет стоит, он выхватил лучом света вскрытый гроб и остановился как громом пораженный.  

Сбоку послышалось леденящее душу ворчание.

«Боже, пусть это будет всего лишь тупой пес, пусть это будет пес…»

В безжизненных закатившихся глазах блеснул отсвет. В следующее мгновение землисто-серая туша с необъяснимой силой сбила мужчину, весившего раза в два больше, с ног. Тяжелый фонарик, выбитый из руки, закрутившись в воздухе, упал в траву в каком-то десятке сантиметров от правой руки охранника. Тот попытался схватить его, чтобы ударить напавшее нечто, но вспышка боли в шее не дала ему этого сделать. Зубы перевернутой головы трупа впились в живую плоть, прокусывая жилы. Отвратный запах разложения смешался с запахом крови, к отчаянному воплю охранника примешивались фырканье и злобное мычание существа.

Еще несколько мгновений борьбы и восставший труп перешел к своей цели. Обхватив голову изо всех сил брыкавшегося охранника, он начал что есть силы лупить ее о землю, добавляя удары кулаком то в бровь, то в висок. Удары были не столько сильными, сколько резкими и очень частыми, как бывает у охваченных яростью людей.

Человек уже давно потерял сознание, но труп продолжал часто и с остервенением разбивать ему череп. Кровь залила траву вокруг, капли темной жидкости были на лице и погребальной одежде восставшего… Через пару минут он вскрыл черепную коробку и запустил тонкие, наполовину поломанные пальцы в мозг несчастного.

Это место было не просто особенным. Оно было чуть ли не священным в жизни местных копателей, к коим относились и Кира с Дядей Михой. Бар для половины присутствующих в данный момент времени в нем лиц был домом. Именно сюда идет копатель после удачной ходки. Сюда же он идет и после неудачной, чтобы зализать раны и отдышаться. Здесь он продаст и купит все, что ему нужно. А что нужно копателю в первую очередь? Конечно же, алкоголь и хорошая компания!

Скудный свет от ламп под потолком рассеивался по всему помещению благодаря облаку сигаретного дыма. Негромкая музыка, игравшая из приемника, стоявшего на барной стойке, нагоняла ностальгию (опять крутили какое-то душевное старье). Ровный гул голосов и стук кружек о деревянные столы изредка прерывался чьим-нибудь возгласом неопределенной эмоциональной окраски или громогласным тостом. Это место нагоняло сон. Быть может, именно поэтому тут так редко случались драки?

Главным образом, местный контингент составляли копатели и воры. Изредка захаживали контрабандисты и разные искатели приключений. В целом в баре всегда царила атмосфера пьяного всепрощения и покоя.

Тот, кто придумал десять заповедей наверняка ошивался в таких вот местах.

Главной чертой подобных заведений является даже не столько атмосфера, сколько разговоры и слухи, блуждающие от стола к столу. Здесь не место для тайных встреч и секретных переговоров. Каждый приходящий сюда либо раскрывал свои помыслы хорошему собутыльнику, либо молча садился за барную стойку и топил свои тайны в водке. Как показывал опыт, первый способ времяпровождения был гораздо лучше. К нему приходили все, кто хоть какое-то количество раз бывал в этом баре и наблюдал за местными обитателями. Мало кто обсуждал личные проблемы и дела насущные, почти все разговоры шли о последних новостях, об обстановке на «рабочих местах», о философии жизни… о чем угодно, но не о личной жизни. Словом, место это напоминало дом для одной огромной семьи, в которой просто не принято грузить друг друга.

У Киры радовалась душа каждый раз, когда они с Дядей Михой приходили сюда после ходки, чтобы сбыть добычу или же в поисках информации для новой ходки. А иногда и просто так.

Но сейчас стрелка часов переползла на цифру два, а тело все настойчивее намекало на то, что отдых – штука важная.

Но все же и здесь находилось кое-что, что напрягало девушку.А именно скупщик. Вообще-то ей не нравились всевозможные торгаши, старающиеся нажиться на них. У местного скупщика – Карвера, это получалось отменно. Дядя Миха в свое время обстоятельно объяснил Кире почему такая шняга происходит. Мол, у них есть связи, авторитет, перекупщики, своя сеть, целый черный рынок… за все эти нюансы необходимо заплатить процент прибыли. Вот такая лесенка. Лесенка, которая обдирала копателей на целых 50% возможной выручки.

Скупщик был благожелательного вида дядькой с протезированной правой ногой, которую, по слухам, ему оттяпала медведица, еще в  те времена, когда он был простым охотником. Предприимчивость и знание азов контрабандистского дела не дали ему пропасть. И вот он прижился здесь.

С Кирой они познакомились пять лет назад, когда она была еще ребенком. С тех пор к ней закрепилось наигранно-умилительное отношение, какое обычно взрослые выказывают к детям, чем страшно раздражают последних. Впрочем, девушку в этом человеке раздражало абсолютно все.