Матэс: Рано радуетесь, этого недостаточно!  Предположим, в определённый момент глава жив, боец жив, первым умирает третий, только затем боец.  Всё верно, и одну из загадок можно объяснить таким образом.  Например, в третьей загадке боец убивает одного из двоих убитых, быстро убивает себя сам, а потом изначальный убийца убивает другого из двойки. Всё это происходит почти одновременно, но в устраивающем нас порядке. 

Изель: Можно ещё раз и помедленнее?  Я, кажется, поняла, но… 

Матэс: Боец умирает вторым, но нигде не сказано, что первый убитый – хозяин дома.  Может, хозяин был сильно ранен или притворялся мёртвым, без разницы.  Смысл в том, что первым убитым может быть один из той сладкой парочки из третьей загадки. Потом, почти одновременно, умирает и сам боец – например, они с жертвой друг друга проткнули, а в это время настоящий убийца убивает второго из пары.  Тогда все условия выполнены, боец умер вторым, а эти двое – почти одновременно!  

Рузен: Нет, к сожалению, хозяин дома умер именно что первым. 

Найя (Матэсу): Хе-хе.  Ну что, сдаётесь?  

Матэс: Ну уж нет, с чего бы?  Если хозяин умер первым – что же, извернёмся вот как: хозяина действительно убили в первой загадке, но боец во второй загадке выжил и во всех последующих помогал преступнику.  Однако они никого не убивали, а связывали и прятали в тайной комнате, например.  Так можно объяснить при помощи бойца все последующие преступления.  А сам боец погибнет в восьмой загадке – и погибает вторым, поскольку все остальные выжили, а первым был хозяин.  

Рузен: Здорово мыслите, но, поскольку мы сегодня противники, не буду спешить за вас радоваться.  И да, вижу, полумеры на вас не работают.  Хорошо, да будет так.  Боец погиб в логичное время, под чем я имею в виду, что он погиб тогда, когда текст утверждает, что он погиб – а именно во время действий, описываемых во второй загадке, и это факт.  

Айстлин: Значит, мы железно знаем, что хозяин умер первым, а боец умер вторым и во время второй загадки.  Кажется, пространства для манёвра не осталось?  Свободным ведь остаётся только время смерти хозяина дома, но манипуляции с ним нам ничего не дают, потому что между ними ничего не приткнуть.  Разве что… может ли быть так, что вторая загадка была не второй по хронологии?  Или что бойцом и хозяином дома мы с вами называем разных людей?  Например, если убитый болтом только притворялся, что дом принадлежит ему, а бойцов среди гостей, положим, было двое, то все ваши факты снова ничего не значат.  

Рузен: Боже, нет, всё, друзья, остановитесь!  Хозяин дома умер во время первой загадки, его ударили болтом арбалетным, что его и убило. Следующей по хронологии шла вторая загадка, в которой был неизвестным вам пока образом убит боец, тот самый боец, который был убит во второй загадке по моим словам – и простите, что повторяюсь.  За время, разделявшее эти два убийства, никто другой на территории дома не умер.  И всё это – факт. 

Айстлин и Матэс переглядываются, улыбаясь 

Матэс: Я понимаю, к чему вы клоните, понимаю, что я занимаюсь не тем, но выскажу последнее предположение: вторая и третья загадка наслаиваются по времени, то есть третья начинается раньше, чем заканчивается вторая.  Это позволяет убийце связаться с бойцом, заставить его ранить одного из тех двоих, что были убиты в третьей загадке, после чего повелеть ему открыть дверь – чтобы считалось, что вторая загадка продолжается – и убить его.  Разломайте это, и мы сможем двигаться дальше с чистой совестью.  

Рузен: Разламываю.  В смысле – все загадки происходят одна за другой, последовательно, а не параллельно, а значит, наслоений быть не может.  

Рузен: Загадки бывают разными – отличаться они могут от автора к автору, от прошлой версии автора к будущей, но могут быть различными и в пределах одного набора загадок.  Так и здесь – у меня разные загадки служат разным целям.  Например, первая загадка – боевая, так сказать, поскольку она просто вынуждает вас атаковать её в лоб и не имеет никаких особых хитростей (впрочем, единичка – это пример довольно простой боевой загадки).  Надо сказать, что большая часть моих загадок могут быть обозначены как таковые, боевые, то есть… но не все.  Смысл второй загадки не в этом.  Это – загадка запутывающая, и весь смысл её существования заключается в том, чтобы, как кто-то из вас уже мог догадаться, пустить вас по ложному следу, заставить поверить в существование бойца и дойти с ним в руках до последней загадки.  Я бы мог продолжать защищать её как боевую и теперь, но практика показывает, что мне не следует так делать – более того, её защита – игра слов – кажется мне хоть сколько-нибудь достойной только при одиночном использовании.  Потому, раз двойка уже сделала всё, что была должна, я призываю вас быстро разгадать её, дабы затем отправиться дальше.  Я даже готов действительно принять неверные гипотезы, если они не будут противоречить последующим решениям.  Потому – давайте сделаем это? 

Айстлин: Постойте.  Вы говорите, что смысл второй загадки действительно запутывании, посылании по ложному следу?  Неужели было так важно, чтобы мы сделали этот первый круг?  И, если это правда, то почему это необходимо?  

Рузен (грустно улыбаясь): Попробуйте догадаться сами... А, и советую вам перепроверить все данные, что вы, как вам кажется, имеете.  

Матэс: Второй круг и всё такое сейчас действительно не так важны.  Важно же то, что мы знаем, что во второй загадке где-то зарыта игра слов – ну и отлично, давайте заставим ведущего немного пожалеть о том, что он пытается помогать нам решать свои же загадки.  Потому что я не сомневаюсь, что теперь, зная, что боец убит, я решил бы её без труда.  Другое дело, что это может быть ловушкой какой-то… какой-то простенькой ловушкой.  

Рузен: Это не ловушка.  Итак, есть ли у вас предположения?  Или же мы продолжим… продвигать… бойца?  Или поиграем словами?  

Матэс: Это была невероятно печальная версия высказывания второго рода, да?  

Рузен: Вроде того, ха-ха-ха. 

Аэрон: Простите, что?  В смысле, по большей части, с такими вещами у меня и проблема – не понимаю вашу терминологию, а ведь вдруг это что-то важное? Я просто чувствую, что, если сейчас упущу нить диалога, уже до конца игры её не поймаю.  Так что простите, что спрашиваю.  

Рузен: Ну что вы, мы же обещали вам помогать.  Правда, эта фраза не имела отношения к игре, но, думаю, мы можем объяснить, парой-то слов.  

Матэс: Я не против.  

Рузен: Хорошо.  Так сложилось, что в книжке под названием «Вас» автор, Капусто Эфимар - не знаю, слышали ли о нём на севере -  ввёл понятия высказываний различного рода: пе… 

Матэс: Нет, так это затянется. Давайте лучше я…

Рузен: А, прекрасно, послушаем же.  

Матэс: Смысл в том, что некоторые высказывания – кое-кто, впрочем, зачем-то утверждает, что все на свете – можно поделить на два типа, рода.  Мы называем их, верьте или нет, высказываниями первого и второго рода.  Высказывания второго рода – это запросы и вопросы, на которые шаблоны вынуждают ответить «нет».  Если вам нужны грубые примеры – пожалуйста… гм. Ну, пусть так: злодей говорит герою: «А теперь, мой дорогой враг, ты убьёшь свою подругу, и мы начнём править миром вместе!».  Или то, что только что говорил наш ведущий.  Практически в любой возможной вселенной такое предложение наткнётся на ответ «нет».  Высказывания же первого типа другие.  Обычно они подробные, продуманные.  Они либо не терпят возражений, либо не оставляют для них повода.  Нередко отвечающий задаст пару уточняющих вопросов, которые позволят спрашивающему показать, насколько глубоко продумана его задумка.  Привести пример вопроса такого рода труднее, но я всё же попробую, хотя и не обещаю, что вы поймёте суть.  Если использовать тот же шаблон, что и в первый раз, то это будет что-то вроде… «Теперь, когда ты увидел, кем оказались твои друзья и даже девушка, которой ты доверял, ты понимаешь, кто был единственным человеком, что оставался на твоей стороне всё это время.  Но не вздумай падать духом.  Ты можешь вернуть всё то, что потерял.  Для этого тебе нужно лишь…» и так далее, так далее.  Дальше обычно спрашивают, как отличить высказывание одного рода от другого.  Это, как можно догадаться, элементарно, в литературе, как минимум, не особо интеллектуальной – просто смотри, как на этот вопрос отреагировали.  Отказались – это высказывание второго рода, согласились – первого.  Ха-ха-ха.  

В более умных книгах и в реальном мире это порой не работает, но, надеюсь, прочитав пару обыкновенных, научитесь отличать одно от другого.  

Аэрон: Хм.  Думаю, я понял, в общих чертах.  Как минимум, чем одно отличается от другого.  Но не то, зачем вообще нужно было вводить эти термины, к сожалению… 

Матэс: Зачем вообще нужно?  Лично для меня это стимул и компас, поскольку, если кто-то научится прекрасно формулировать фразы и первого рода, и второго, он получит значительную силу.  Ведь в голове противника, столкнувшегося с таким построением предложений, в голове будут орать тысячи голосов, заставляющих его ответить так, как гласят шаблоны сотен книг и прочих произведений, что он видел.  Все его внутренние личности, сформированные под влиянием героев, будут говорить отвечать так, как вам того хочется.  Этого не всегда достаточно, но порой даже небольшой бонус к убедительности может оказаться разницей между захваченным вами миром и почти захваченным. 

Вот что такое высказывания первого и второго рода.  Не знаю, зачем вы спрашивали, но теперь эта информация ваша.  Делайте с ней что, эм-м, намеревались.  

Рузен: Здорово объяснили!  

Матэс: Да.  

Рузен: …если всё понятно всем, и ни у кого вопросов не возникло, мы можем вернуться к загадкам.