После смерти Хансы Аесма стала тридцать второй ученицей ЙИСУН. Она была довольно маленькой и, в отличие от отточенного цинизма Хансы, лелеяла лишь грубое честолюбие и склонность впадать в ярость, что искажало ее нежное лицо и заставляло его краснеть. Тем не менее, ЙИСУН находили ее дерзкий нрав довольно бодрящим.

Однажды, когда ЙИСУН и Аесма обращали камни, Аесма сорвала свою одежду и стала довольно бурно резвиться, после чего нагло обратилась к ЙИСУН с вопросом:

– Каково главное проявление жизни, о отец и мать?

ЙИСУН пропустили камень через пятнадцать квантовых состояний. И стал он маленькой яркой птичкой, а после обратился огнем. И сказали ЙИСУН, как об очевидном:

– Насилие. Ваше самовлюбленное эго, считающееся независимым и самоотделившееся от всемогущей тождественности. Ваш гомеостаз, что оскорбляет энтропию.

– Что это значит? – спросила Аесма, топая ногами, недовольная тем, что не понимала ни капельки из того, что говорили ЙИСУН.

– По-видимому, единственный истинный мир – это небытие, – пояснили ЙИСУН.

– Но ведь это лишено смысла! – вскинулась, дымясь от гнева, Аесма.

– Да, – ответили ЙИСУН, – это невообразимо скучно.

Обстановка накаляется.

Первый мимолетный взгляд на Искусство во вселенной «Убей Шесть Миллиардов Демонов»

В которой Элисон открывает что-то.

О, убийца людей и разветвитель судьбы, вырежи нам путь своим клинком, хорошо закалили в горячем дыхании умирающего