Правда

Однажды, на дороге, Прим повстречала нищенствующего мудреца. Тот, грязный и оборванный, седел в канаве и жевал цветы теневика. Заинтересовавшись, Прим присела рядом и спросила человека, чем он занят, ибо день был довольно жарким, вокруг бродили звери и кто похуже.

– Что делает человека вседержителем? – спросил вместо ответа мудрец. – Этот вопрос я задаю себе добрых три дня. И за все это время я едва ли выпил хоть каплю, съел хоть крошку, или потратил хоть мгновение на сон!

Прим невыносимо хотелось уйти и продолжить свое путешествие, но вместо этого она дала человеку воды и села рядом с ним, так как в один из моментов своей жизни она была прекрасной дочерью, а избавляться от старых привычек крайне тяжело.

– Может, это крепость руки человека? – разглагольствовал между тем мудрец. – Может, тембр его голоса? Или его лучистый взгляд? А может, это то, как свет ложится на его лицо?

Прим была уверена, что ничто из вышеперечисленного не верно, и так она и ответила.

– Так же подумал и я, – обрадовался мудрец. – Поэтому и продолжил размышлять. Неужто корень власти прорастает на почве свирепости? Должен ли он быть орошен кровью? Но многие свирепые люди были с легкостью свергнуты теми, кто использовал лишь слова. Так что, наверное, нет. Тогда, может, власть сокрыта в горле? Неужели по-настоящему могущественный человек держит ее в своем теле, как глубокое и могучее озеро, кипящее и бурлящее в его внутренностях, выплескивающееся лишь тогда, когда он раздвигает свои жаркие губы?

Прим была уверена, что ничто из вышеперечисленного не верно, и так она и ответила. Мудрец кивнул и продолжил, пережевывая свой лист.

– Я тоже так думаю, – вел дальше он. – По правде говоря, я пришел к выводу, что самый могущественный из людей не является ни всецело свирепым, ни сильным голосом. Самые сильные из людей сияющие. Их сила наполняет воздух вокруг них и порабощает волю окружающих вокруг них, помимо их собственного желания. Это иллюзорная сила, которая от этого лишь более опасна, поскольку она питаема верой. Такой человек может убить не думая, если пожелает. Он законный повелитель, поскольку другие люди считают его таковым.

– Что думаешь об этом? – спросил мудрец, выглядевший уставшим, но довольным. У Прим не было ответа. – Ну, ничего! Я бился над этим три дня! – раскашлялся мудрец. – Так который, по-твоему? Свирепый человек, речистый человек, или сияющий человек?

Прим подумала о свирепых людях, приходивших в дом ее отца, и об железном отцовском жезле, с которым он был беспощаден. Подумала о нежноголосых людях, шептавшихся возле очага ее отца. А еще подумала о царственных людях, что вереницами приезжали на своих паланкинах, чтобы получить совета ее отца.

– Никто из них, – наконец ответила Прим.

– Что? – ошеломленно переспросил мудрец.

– Самый могущественный человек может быть свирепым, харизматичным или властным, кем угодно, – объяснила Прим. – Но выбирает не быть никем из них, если он выберет что-то из этого, то станет жестокосердным, а жестокосердный человек теряет все претензии на власть.

Она встала и отряхнулась.

– Если бы Бог был простым рыбаком, он заслужил бы мое уважение, – сказала Прим. Она собрала свои вещи и вернулась на дорогу, оставив свою флягу мудрецу, который остался там еще на один день. Затем он отказался от этого вопроса, а после выбросил свое рубище, чтобы стать преуспевающим фермером.

– Песня Возможного

Странное милосердие

Да здравствует королева

«Будь осторожен, путешествуя, когда наступают темные века. Множество ужасных алчущих огней взовьется, когда сердца человечьи исполнятся мрака. Когда воцаряются темные небеса, глаза человека до того затуманиваются, что он едва ли может отличить мерцание лучей света в окнах от страшного пламени лесного пожара».

 – Рыцарь-Странник Энрик