Первые спасательные отряды создавались в девяностые годы на базе различных КСС, КСП и других профсоюзных организаций, а зачастую просто на ровном месте. Управляющие конторы (МЧС, КЧС, АЧС) пристраивались уже к ним, а не наоборот. Поэтому структура телефонных вызовов у нас была достаточно сумбурной, если не сказать хуже.
Поначалу в отряде даже не было своей диспетчерской службы, и "на тумбочке" сидел кто-нибудь из подразделения: заполнял журнал, отвечал на звонки и вёл радиопереговоры. Телефон был раритетный, чёрный, без диска. А вот кнопка тревоги выглядела как самый обычный выключатель и располагалась рядом с точно таким же выключателем света. Когда дежурный вставал ночью по какой-нибудь нужде, вместе с ним могло легко встать и всё подразделение.
Потом отдельная служба всё-таки появилась, но структура вызовов осталась прежней. Нас могли вызвать ОД от ОблЧС, ГорЧС, а чуть позднее — и от Единой Диспетчерской Службы города, очередной попытки упорядочить хаос. Мы принимали вызовы и от обычных граждан. Наш телефон не особо афишировался. Однако нуждающиеся узнавали его всё равно — даже в те годы, когда основным средством связи были обычные городские телефоны. Как? Лично для меня загадка.
Времена "тумбочки", конечно, остались особым пластом в истории отряда, породив целый ряд специфических анекдотов.
С каждым годом правил становилось всё больше, правила становились всё строже, а отчётность росла в геометрической прогрессии. Наш старый оперативный журнал разделился на несколько частей, и из него исчезли помарки, странные цитаты и рисунки на полях. То есть всё потихоньку стало как у людей. Но те былые времена вольницы ещё живы в моей памяти. Времена, когда с людьми было проще, а с работой мы справлялись лучше.
Так как этих персонажей часто путают, на всякий случай проясню: на первых панелях Командир говорит с оперативным дежурным, а на четвёртой — с Дикой.
Всем Бобра — и до следующего выпуска! Голосовать не забываем, а то мы что-то просели в рейтинге.
)))
