С момента, когда стало известно, что мы собираемся в Советский Союз, нас засыпали советами, предупреждениями и предостережениями. Надо сказать, в основном они исходили от людей, которые никогда там не были.

Пожилая женщина с ужасом в голосе говорила нам:

– Да вы там сгинете, сгинете, как только перейдете границу!

И мы ответили, стремясь к репортажной точности:

– А вы знаете кого-то из пропавших?

– Нет, – отреагировала она, – сама я не знаю никого, но пропало много, много людей.

– Вполне может быть, но вы можете назвать хоть кого-то из пропавших? Или, может быть, вы знаете кого-нибудь, кто знает тех, кто исчез? – настаивали мы.

– Да тысячи исчезли, – не унималась она.

А один человек с ироничным взглядом, со знанием дела поднимавший брови, тот самый, кто два года назад в клубе Stork излагал общий план высадки в Нормандии, сказал нам:

– Ясно, что у вас все как надо с Кремлем, иначе бы они вас не пустили. Купили они вас, это точно.

– Нет, насколько нам известно, они нас не купили. Мы просто хотим сделать репортаж, – ответили мы.

Он поднял глаза и бросил на нас косой взгляд. Он верил в то, во что верил. Человек, который два года назад знал, что было на уме у Эйзенхауэра, теперь твердо знал, что на уме у Сталина.

Один пожилой джентльмен покивал головой и заявил:

– Они будут измываться над вами, вот что! Они просто бросят вас в какую-нибудь ужасную тюрьму, будут мучить вас, будут выкручивать вам руки, будут морить вас голодом, пока вы не скажете все, что им нужно.

– Но почему? Чего ради? Зачем это им? – поинтересовались мы.

– Да они со всеми так поступают, – ответил джентльмен. – Я сам недавно читал об этом в какой-то книге.

Некий весьма важный бизнесмен предложил нам:

– В Москву едете, да? Так возьмите с собой пару бомб и сбросьте их на этих красных, этих сукиных сынов!

– О, эти русские, – рассказывал нам один таксист. – У них мужчины и женщины купаются вместе, да еще и голыми.

– Да ну?

– Да точно. А это так аморально!

При дальнейших расспросах, правда, выяснилось, что человек прочитал заметку о финской бане. Но он сильно переживал, что именно русские так себя ведут.

Джон Стейнбек, "Русский дневник".