НтН vs. КдШ. Главные персонажи.

Словами не передать, как я люблю эту парочку в их новых воплощениях!Конечно, "Колыбельную" я запустила недавно, у персонажей еще не было возможности раскрыться, но в моей-то голове все уже давно сложилось. Начнем с очевидного: Нэби — милашка (если убрать следы усталости), Эйлем — дурнушка. Один из самых лестных комментов к старому комиксу гласил, что у меня нестандартные, интересные лица. Хорошо, если так. Однако гг я как-то на автомате сделала красоткой, пусть не совсем уж кукольной, но все же. Ибо кому охота следить за приключениями крокодила, тем более, что за ними стоит очевидно эротичный подтекст. Тем не менее, в ремейке я решила сделать гг более необычной, не страшненькой, но и не красоткой. Ведь по замыслу девушка должна неконтролируемо излучать, так сказать, внутреннюю сексуальность, никак не связанную с чертами ее внешности. Так что небезупречная красота Эйлем должна помочь более интересному раскрытию персонажа. Внешность антагониста изменениям не подверглась, ибо кто я такая, чтобы покушаться на совершенство? Х) из шестерки основных персонажей он единственный красавчик. Хотя то, что я написала о сексуальности Эйлем, относится к нему в еще большей степени, устоять я просто не смогла. Карши (Мирак) — мой персональный инкуб. Черт бы его побрал.

Что касается характеров, то у Эйлем значительно больше яиц, чем у Нэби, фигурально выражаясь: у нее более крепкий стержень, она более сурова и спокойна, не столь эмоционально реагирует на неприятные перипетии (за исключением совсем вопиющих). Менее склонна бояться и более склонна к сарказму, даже злорадству. С антагонистом ситуация похожа: в отличии от Мирака, который косячил, поддаваясь эмоциям, Карши отчетливо понимает, что и зачем он делает, не пиняет на авось и держит все под контролем. Он изначально не питает наивных надежд, что агенты поймают для него девушку, они нужны ему для другой цели.

Отношения между персонажами тоже приобрели иную, не лишенную пикантности окраску: и Нэби, и Эйлем, конечно, ненавидят своих антагонистов и желают им скорейшей смерти в страшных мучениях, но Нэби Мирака ненавидела как-то слишком прямолинейно и незатейливо — ну ненависть и ненависть, за ней, конечно, много чего стояло, но все равно это чувство было каким-то плоским. У Эйлем же к ее Карши отношение особое: как сам он отметит в начале второй главы (о боже, спойлер!), она ненавидит не столько его, сколько свое к нему тяготение как проявление безволия. Эйлем отдает себе отчет в уязвимости перед антагонистом. Если у Нэби никогда не было реальных сомнений, то для Эйлем невыносимо осознавать, что Карши остался жив, потому что это значит, у нее остается выбор, быть с ним или продолжить скрываться. Упорство Нэби строится на непоколебимой моральной позиции, упорство Эйлем восходит больше к упрямству (хотя и позиция у нее, несомненно, тоже есть). Мне кажется, сомнения и подавляемое желание поддаться злу делают Эйлем более интересным персонажем.

Как-то так.

Интересное наблюдение. Мой муж, редактор и переводчик, филолог на голову, помогал мне перевести колыбельную (само стихотворение) на английский (для тапастика). Он спросил, нужно ли как-то адаптировать Долунай, например Premoonland (если не ошибаюсь). Я удивилась, сказала нет, просто транслитерируй. А потом до меня дошло, что он имел ввиду: доЛУНай (название страны переводится с турецкого как "полнолуние"). Я даже не замечала. Такое вот миленькое совпадение.