За что я люблю флэшбэки, так это за то, что на них можно схалтурить и не надо писать простыню текста х)

Только не надо меня сейчас на проводах вешать, это всего на две странички, считая эту. Может быть я бы посидела над стилизацией чуть больше, но учеба плотно села мне на хвост и жрет, падла, все мое свободное время. Приходится рисовать в ночи, а спать в автобусах и маршрутках по пути из дома и домой.

Вот такой я бедняжка дофига 

Кира, конечно, не ожидала, что краткое описание духа в книжке убедит Мыша, но надеялась, что друг, прочитав его, хотя бы подыграет ей. Главное - результат. Она была уверена в том, что дух прольет свет на некоторые вопросы относительно Игры. Из всех духов она выбрала именно духа азарта, никого более приближенного к процессу Игры в книжке не нашлось. Конечно же, Мыш не воспринял всерьез ни единого слова из прочитанного. Но это было уже неважно, ведь он уже согласился помочь.

Единственным аргументом Киры, заверяющим в успехе всего этого плана, было то, что она уже сумела однажды вызвать духа. Естественно, упоминание об этом эпизоде всколыхнуло кое-что в памяти Мыша, о чем он незамедлительно поинтересовался. Кира страшно не любила, когда ей напоминали о каких-либо ее неудачах, особенно, если это были фееричные неудачи с едва ли не фатальными последствиями. Девушка косячила редко, но зато по полной программе. 

Случай, о котором вспомнил Мыш был, пожалуй, апогеем ее опрометчивости. Мыш не знал, что произошло тогда в подробностях - об этом никто не распространялся. Некоторые вещи достаточно просто знать и не упоминать без очень веской причины. Но сейчас Кире нужно было окончательно убедить парня помочь ей, так что она решила сделать исключение и восстановить в памяти сцены, которые ей так хотелось стереть из своей жизни.

"Из одной прокуренной хаты в другую. Ну, в этой по крайней мере есть что пожрать и во что поиграть. Кроме того, тут нет никого, кто настучит мне по башке за то, что я собираюсь сделать," - думала Кира, устроившись поудобнее в бесформенном кресле-подушке. Мыш терпеть не мог высокую мебель. Да и вообще высоту не любил, даже на крыши со своей подругой ни разу не лазил. 

Мыш был фигурой более чем занятной. Про таких говорят "не от мира сего". Самым загадочным в нем было то, что он откуда-то регулярно брал деньги не делая ровным счетом ничего. Кира знала, что он при крайней нужде отправлялся "рыбачить" - так он называл процесс присваивания торчащих из чужих карманов кошельков. 

Длинноволосый парень затягивался дымом кальяна, о содержании которого Кире даже знать не хотелось. Мыш, казалось, давно уже отучился дышать чем-либо кроме этой дряни. Они убивали время, дожидаясь вечера. Мыш понятия не имел, что собиралась делать его подруга и почему об этом не должен узнать Дядя Миха, но зато он знал, что чтобы она ни сделала, лучше ему сохранить это в тайне, чтобы не получить по шее за покрывательство от гробокопателя. А еще Мыш не любил париться. Зато любил помогать друзьям какую бы бредятину они ни задумали. Так что для Киры выбор "сообщника" был очевиден с самого начала.  

-----

Автор снова плетется на каторгу учебы. Частота выпуска страниц вернется к обычной - одна в неделю.

Мешев застыл, вцепившись в стол пальцами. Это не лезло ни в какие рамки понимания - он абсолютно точно оставил эту чертову доску с картами дома. Единственное логическое объяснение о второй доске и второй колоде карт разбивалось о кодовый замок на шкафчиках стола - как их открыть знал только он сам. Кровь, зашумевшая в ушах сплела в сознании два слова: "Играй, Комиссар...". 

"Конечно же, секундное помешательство из-за легкого шока, не более того. После этого перевода и тонны сказок Лео о местных мистериях я совсем впечатлительный стал," - успокоил себя лейтенант и, дождавшись, когда напарник с патологоанатомом ушли на поиски майора, вытащил доску с пришпиленными к ней картами на стол. Положение колец в доске изменилось, на их сегментах появились завитки, похожие на те, что изначально были по ее углам. 

После трех минут внимательного разглядывания доски, Мешев вспомнил, где он видел такие завитушки... 

-----

Пора вбрасывать паранормальщину! Легкая разминка, перед тем, как вернуться на ветку Киры, где начнет твориться кромешная НЁХ х)   

Новый офис не шел ни в какое сравнение с офисами централов, к которым так привык Андрей. Те офисы были просторные, светлые и совсем не располагающие к работе. Здесь все было наоборот. Несмотря на подколы Лео, настроение у лейтенанта было приподнятым. Наконец-то начиналась работа. Настоящая работа, к которой он стремился все это время. А там допрос, проверка, закрытие дела и заслуженное повышение. Минус один преступник на свободе, плюс один довольный законник. Мешеву такая простая арифметика была по душе.

Читая личное дело подозреваемого, Андрей был возмущен тем, насколько устарели в нем данные и как много белых пятен в биографии этого человека, именуемого Кот-Баюн. Еще больше смущало лейтенанта то, что этот человек был не только опасен, но еще и умен. 

"Что делает на внешнем кольце, среди отребья, человек с высшим техническим образованием? В Центре ему с его специализацией радиотехника жилось бы как у Христа за пазухой... странно это," - думал он, пробегая взглядом светлый текст на полупрозрачном тонком дисплее. Что-то с этим индивидуумом определенно было не чисто.

Доска оказалась доской в прямом смысле. Почему она называлась еще и проектором Андрей не понял. Она была сделана из обычного дерева и составлена из нескольких дисков, которые можно было вращать. По углам были написаны завитушки, значение которых не представлялось возможным выяснить.

Происходящее все больше походило на какой-то забавный маскарад, который ошибся адресом и датой. В ожидании машины Мешев решил занять себя чтением краткого руководства, состоявшего всего из четырех страниц. На первой были расписаны всего три простых действия. Законник сам не заметил, как выполнил их - разложил карты картинками вниз, а на карте с буквой "К" написал свои инициалы подвернувшейся под руку ручкой, и оставил поверх остальных. Вторая страница описывала значения карт, на третьей и четвертой были написаны какие-то не то правила, не то пояснения. Лейтенант не успел прочесть их - его прервал короткий гудок из динамика консоли на стене, известивший его о прибытии машины.    

"Приеду - посмотрим, как вы расползетесь" - усмехнувшись про себя подумал Андрей и пошел одеваться, провожаемый пристальным взглядом кошачьих глаз-льдинок. 

Белые лапки кошки энергично хлопали по стене в бессмысленных, но весьма забавных попытках поймать красную точку, кружившую перед носом. Веселящееся маленькое существо помогало молодому лейтенанту сосредоточиться на размышлениях. У всех, кто занимается аналитической деятельностью есть такие маленькие ритуалы, без которых мысли не идут хоть ты тресни. Мешев игрался с кошкой. 

Он знал, что когда-то люди придумывали домашним животным имена, как людям. Что за глупая традиция. Хотя, наверное, это удобно, если у тебя больше, чем одна кошка. Но теперь такое было запрещено. Отклонение от нормы. Да и вообще, человек, у которого дома живет дикое по природе своей существо считался в некоторой мере старомодным и даже странным. Мешев себя к таким не относил, но когда от него ушла его невеста, то он почему-то не смог сдать в питомник котенка, пришедшего в его жизнь вместе с ней и пожелавшего остаться с менее темпераментным законником. 

С минуты на минуту должен был позвонить Лео и доложить о прогрессе работ в архивах. Отчего-то раздражающий напарник сейчас казался Андрею панацеей от роящихся в голове мыслей об этой непонятно откуда взявшейся под дверью коробки. Он был почти уверен, что это какой-то розыгрыш очкарика. Но что-то подсказывало ему, что это не так...      

После революции, вызванной популяризацией кибернетических имплантатов, мир буквально съехал с катушек. В итоге больше половины больших городов во всем мире стали образцовыми городами из старых романов в стиле киберпанк. В центре сидит элита и приглядывает за всеми через чипы и камеры, напиханные в каждый укромный уголок, а снаружи - заводы, фабрики и "обслуживающий персонал". А то, что не попадает под эти два определения - биомасса, которая и людьми-то не является.

Естественно, что моралисты, у которых в голове была не каша, а вполне себе мозги, не смогли такого вынести и были высланы за стену, где и прижились. Потом появилась Игра. А, может быть, она была и раньше. Никто не знает. Об Игре не принято говорить так же как и о теории всемирного заговора, например, или о случаях массовой истерии... Все знают, но никто не обсуждает. 

Игра повторяется примерно пару раз в год. Притом нельзя даже точно понять в чем заключается Игра и как в нее играть. Но одно известно точно -эта Игра смертельно опасна... и всегда стоит свеч. 

----------------------

Автор наконец-то спиратил себе DA:Inquisition, так что следующий выпуск будет нескоро, простите)

В такой комнате сложно было находиться долгое время, но только не для ее постоянной обитательницы. Дело было даже не в разнообразной атрибутике "шизанутого эзотерика" и не в повсюду наваленных коробках со старой одеждой, а в навязчивом ощущении, что все здесь стремится сбить гостя с толку. Непонятно зачем натыканные в каждый стык CD-диски, неровно составленные книги с полустертыми названиями, разбросанные по полу бумажки, исчерченные неровным, скачущим почерком, самодельный ловец снов над жесткой с виду кроватью... довершали картину жутковатые куклы наподобие кукол Вуду, висевшие тихонько в углу и поблескивавшие глазами-пуговицами.    

Азарт захлестывал легкие Киры, пока она перекладывала ножницы, булавки и матерчатые лоскуты в рюкзак из Коробки-О-Которой-Никто-Не-Должен-Знать. Самой важной вещью из всех извлеченных на свет была, конечно же, книжица в черном переплете, без которой все годовые подготовления полетели бы коту под хвост. Понимание того, что скоро произойдет что-то очень-очень рискованное, прямо до безрассудства рискованное, лишь подогревало кровь и разгоняло фантазию. Мысли о том, что будет если все пойдет "не так" Кира всегда выгоняла по мере их появления. Подобные мысли в общем-то лишь зародившись, сразу понимали, куда им идти и, заткнувшись и прихватив здравый смысл с собой, как всегда удалялись.

В нормальном обществе такой образ принятия решений довел бы любого до неминуемой гибели. В нормальном обществе.