Пространство окончательно стерлось, все звуки заменило густое шипение белого шума, рябь которого уже проступала перед глазами, как марево в конце июля. "Интересно, а марево он когда-нибудь видел?", - подумал Дядя Миха и решил, что это оно. Ниточка, за которую можно потянуть и немного распустить кокон, в котором сидит этот забавный человек. На секунду ему стало даже жаль его, централа, которому не дозволено находиться вне Купола как назло в самое красивое время суток - от заката до рассвета. "Неудивительно, что они все здесь презирают поэзию", - думал гробокопатель, обстреливая лейтенанта вопросами, - "разве может человек, ни разу не видавший звезд, почувствовать жажду говорить на языке души?". 

Андрей чувствовал себя отформатированной флеш-картой. Уйма времени, сил, слотов памяти, миллион функций, алгоритмов... абсолютно бесполезных. Да, он, как и все, родившиеся под Куполом, не видел звезд. И, если честно, никогда не понимал, зачем ему их видеть. Достаточно того, что он знает, что это - огромные шары плазмы, плавающие в космосе. И подлинная их картинка, закрепленная в его памяти, вряд ли что-то фундаментально изменит в его жизни. Все это лейтенант прекрасно понимал... Но отчего же тогда его с каждым бесцельным и бессмысленным вопросом Кота-Баюна окатывало такой тоской, таким одиночеством?.. Что в его исправно работавшей доселе картине мира треснуло? Откуда столько тоски? Откуда?.. 

Рябь и шум все усиливались. Дядя Миха пытался поднять в памяти законника хоть что-то оттуда, но все было тщетно. Пустые страницы. И все мимо и мимо... Отчаяние робко кольнуло его в затылок, но он проигнорировал это. Семь лет назад сел бы спокойно и принял бы пулю с достоинством. Но не теперь. Все, что угодно, только бы не отчаяться. Жрать стекло, сдирать швы, бить головой о стены, лечить мозги рыжим лейтенантам... только бы не отчаяться.   

В честь длинного перерыва - длинный, вернее, удлинённый и улучшенный стрип. После публикации стрипа №93 многие предлагали добавить недостающих эльфов, что я и сделала, дорисовав самых, на мой взгляд, часто упоминаемых и интересных

Баюн не ожидал, что пошатнуть самообладание лейтенанта будет столь просто. Это казалось ему особенно ироничным - "с чем боролся, на то и напоролся". До чего смешной парень - просит правды, тогда как боится ее до чертиков. Однако это означало для гробокопателя ощутимый проблеск надежды - яркие отрицательные эмоции давно уже были забыты жителями Центра, философия которых выражалась смешным словом из какого-то старого мультика: "Хакуна Матата". Да. Сплошь и рядом. Хакуна - виртуальный кайф; и Матата - насквозь лживые люди, у которых дела всегда "О'кей". А если не "О'кей", то это не их дела. 

Андрей, тем не менее, сидел, как приклеенный. Злился, боялся, но упрямо слушал речи Кота-Баюна. "Где это видано - чтобы мыши сами шли строем коту в пасть? На редкость смешной человек", - Дядя Миха поймал взгляд лейтенанта и примагнитил к себе. Маленькая камера изолятора ему уже порядком надоела, хотелось прогуляться... хотя бы и по сознанию рыжего парня. 

Незримый дух выдал себя легким дрожанием воздуха, по затылку гробокопателя пошла волна мурашек. Настойчивый, раздражающий, словно совесть, шепот, похожий скорее на чью-то мысль, кружился вокруг него: "Так зачем же ты пришел нам мешать?". 

"Сволочи не умеют составлять фразы сами, таскают их прямо из памяти слышащего... Не трожь Достоевского, падаль! Кого-кого, а Федю я тебе не прощу!". Стены уже уходили ввысь и в стороны, границы трещали по швам... Вот-вот должна была обрушиться пустота... 

---

Первая волна зачетов пережита с огромной временной потерей, как вы могли заметить( Дичайше извиняюсь за ожидание, надо будет что-то придумать с распределением времени, чтобы такой фигни больше не повторялось.

Кабинет майора почти не отличался от кабинетов рядовых следователей. Разве что находился в неожиданно близком к земле месте - на уровне архива. Между основаниями высоток виднелся кусочек темно-синей внешней стены. Андрей на секунду задержал на ней взгляд. Там, за стеной, пространство размазывало тебя по своей бескрайности. Такое пугающее и странно манящее чувство... "Интересно, как там выглядит ночь?", - Мешев ни разу не был за пределами Купола поле сумерек, как и любой законопослушный здравомыслящий человек. Всем известно, что ночь - время для самых отъявленных отморозков.

Майор с нескрываемым удовольствием делился опытом с молодым сотрудником. Вот только молодому сотруднику, несмотря на приветливую улыбку коллеги, больше всего на свете хотелось смыться куда-нибудь из этого светлого кабинета. "Бессмысленно отрицать - я хочу поговорить с Баюном", - раздраженно думал Андрей, пока майор отмечал ему отгул на своем компьютере. "Он не говорит по делу, но он охотно говорит на любые другие темы. Это мой шанс... Шанс на что? Что я хочу от него получить? Зачем мне говорить с разбойником? Зачем?!"

Мешев украдкой снова взглянул на стену. На душе становилось все тоскливее. Андрей отыскал глазами надпись на одном из рекламных щитов: "Психоэмоциональная корректировка. Недорого, гарантия результата 100% Аудио и видео программы. Новинка! Специальное предложение: Тактильная программа. Сделай свою жизнь ярче с "АПЭК"!"

"Не вызывает привыкания, превращения в безвольный овощ, психической нестабильности, умственной деградации и желания спустить все, что у тебя есть на аудио, видео и - новинка! - тактильный получасовой сон...", - язвительно подумал Андрей чужим голосом.   

"Надо найти следователя. Расспросить. Выжать хоть что-то из этой связи... В тот раз шестеро из семи игроков были убиты. На моей доске девять карт. Если ничего не сделать, скорее всего, будет восемь трупов...", - мысль строилась в голове так складно и быстро, что у Андрея поднялось напрочь испорченное с утра настроение. Из архива он вышел, ощущая крылья за спиной. Лететь на огонь всегда лучше, чем просто блуждать в темноте. Логика мотылька, который непременно обожжется. 

Майор Вульф возник как будто из стены. Андрей уже был знаком с ним, и его всегда напрягали повадки этого законника, признанного мастера среди коллег. Его привычка касаться собеседника и всегда смотреть прямо в глаза, его тяжелая походка и обе протезированные руки... Новейшие модели, он обновлял свое собранное по кускам высокотехнологичное тело каждый год. Менял, как змея кожу. Мешев поежился, глядя на сеть контроллеров на затылке майора: "Семь, восемь... двенадцать... да сколько же их?! Киборг...".

 "Зачем давать мне отгул, если я в полном порядке? Странно. Говорят, он наоборот заставляет подчиненных чуть ли не ночевать на работе. "Непримиримый борец за идеалы нашего общества", так о нем говорят?", - Андрей машинально потер собственный контроллер в затылке. Почему-то он теперь его раздражал. "Смогу продолжить дознание... Да я на пушечный выстрел не хочу приближаться к этому Коту-Баюну! Пусть найдут дурака с нервами покрепче!", - Мешев закусил губу, чтобы не ляпнуть чего лишнего.

Все же, ему было интересно, что означают слова майора о том, что "наглости у него теперь поубавилось"...

-----

Все, люди и нелюди. Следующая страница будет офигеть как нескоро, т.к. рисовать ее Автор будет уже в питерской общаге, когда там обживется. 
Да поможет мне скотч. Алюминь.

"Остановлено приказом из Центра", "Засекречено"... почему эти пометки так бросались в глаза? Андрей видел их десятки раз и никогда не обращал на них внимания. Почему? Почему теперь они вызывали у него навязчивую мысль... одну и ту же, стократно продублированную, словно поврежденный файл.

"Они все лгут"

Лгут люди, лгут цифры, лгут буквы и слова. Даже он сам, пытаясь заткнуть насмешливый голос, раздающийся из памяти, лгал сам себе. 

Думать об этом лейтенанту не хотелось. Хотелось докопаться до истины. Пока на экране крутилась звездочка ожидания процесса, Андрей позволил себе немного порассуждать на эту менее опасную тему. Что он вообще здесь забыл? Почему стал законником? С детства он знал, что законник - это человек, ответственный за справедливость и правду. Правду. Вывод скользнул в голову быстрее, чем Мешев успел закрыть эту тему для себя - он с детства заподозрил их всех во лжи. Все вокруг улыбались, пичкали себя синтетической едой, кололи себе жидкую красоту в тело, всверливали себе ровные черты лица, и без умолку болтали о равенстве и новых развлечениях... Он увидел ложь не в их словах и цифрах. Тогда, в раннем детстве, он еще даже не знал, что означают эти закорючки, ровно как не знал сейчас, что означают значки на доске с картами... Он увидел ложь в улыбках. Одинаковых, вездесущих и беспричинных. После этого он был обречен на неосознанный поиск истины и вечно опущенные уголки губ.

Куклы насмешливо поблескивали с растрескавшегося подоконника своими глазами-пуговицами цвета RGB. Бука стоял, упершись разбитыми локтями в подоконник и прилагал всю имевшуюся силу воли на то, чтобы простоять так еще хоть пару минут - свежий воздух необходим мозгу, как электричество компьютеру. Ноги предательски подгибались, а в позвоночник будто расстреляли из гвоздомета.

"Кто-то спиливает мои камеры... Кто-то их находит и убирает... Кто-то хочет меня ослепить. Кто?" - Бука думал, стуча длинной иглой по бетону. Такое с ним случилось впервые. Игра возмущалась, искажения информационного поля говорили об этом весьма убедительно. Игру раздражают шулеры. Они неблагодарны и самоуверенны. Но как быть с тем, кто нарушает правила Игры неосознанно, как эта девчонка со смешной прической? 

Бука повертел в изъеденных пальцах иглу. Две фигурки давно ушли с соседней крыши. Бука предпочитал прятаться на виду. Хакер проткнул иглой кукольное сердце. Чистой воды символизм, но у Игры было свое понятие о символах...  

"Ну... я же дурак". Неужели это и есть секрет преодоления ужаса, который ледяной рукой сжимает горло, когда понимаешь, что остался один на один со своим самым иррациональным и непреодолимым кошмаром?! Кира смотрела на друга, перешагнувшего свою персональную бездну по ее просьбе, и не могла перестать удивляться. Ее бездна была прямо под ней. Она осталась без защиты дяди, к которой привыкла как кошка к дому. Как же сдвинуться с места, когда так страшно? Когда кажется, что все опасности реального и жестокого мира нависли над тобой разом...

Теперь Кира ненавидела купол как никогда в жизни. Наглая синяя многослойная скорлупа, отделившая от нее дядю, возвышалась над городом, как волна цунами. А за ней жрали, смеялись, трахались и снова жрали пустоголовые зомби... Если бы у Киры оказался в руках пистолет, она бы выпустила весь магазин в эту синюю ненавистную даль.    

Но был шанс обмануть этот огромный парк казино, эту съемочную площадку реалити-шоу. Шанс был черной тетрадью, лежащей у девушки в рюкзаке. Нужно было только правильно попросить...